Нежный плен
Шрифт:
— Джоанна, ты обращаешься с этим существом, как с избалованным капризным ребенком. Ничего бы не случилось, если бы Брайан подождал еще несколько минут.
— Ничего, если не считать, что он поднял бы на ноги весь замок. Когда я не приказываю ему оставаться на месте, он полагает, что может подойти ко мне, а если не может сделать это, сразу же начинает лаять. Если и лай ни к чему не приводит, он бежит за кем-нибудь, кого знает.
— Забавно. Но ты должна отучить собаку от этой привычки, Джоанна. Ведь иногда двоим людям просто необходимо побыть немного наедине. — Встретив глазами непонимающий взгляд Джоанны, Джеффри смутился. —
Короткая пауза. Потом тишину разорвал взрыв смеха девушки.
— Извини, — с трудом выговорила Джоанна, когда совладала с собой. Она живо представила себе огромную тушу Брайана, нависшую над ними в самой середине любовного акта. — Вероятно, что-нибудь действительно необходимо предпринять. Ведь такое и в самом деле может случиться. — Она снова рассмеялась. — До Брайана слишком медленно все доходит, а позволять ему выть на весь двор просто неразумно. Тогда пол-замка сбежится открыть песику дверь в нашу опочивальню.
— Если ты научишь эту собаку простейшим фокусам…
— Из этого ничего не получится! — уверенно заявила Джоанна, продолжая смеяться, а затем более серьезно добавила: — Все это, конечно, очень смешно, но, думаю, и мне, и тебе не понравилось бы постороннее вмешательство в подобной ситуации.
Искренность, прозвучавшая в ее голосе, восхитила Джеффри. Он гордился тем, что благодаря его стараниям Джоанна теперь с нетерпением будет ждать их союза. Правильно он поступил, что не стал удерживать ее.
— Полагаю, это действительно так, — сказал Джеффри, поглаживая волосы и руку Джоанны. — Я всегда буду делать все возможное, чтобы радовать тебя.
Джоанна даже не вздрогнула и не уклонилась от него. Джеффри нежно обнял ее, чтобы поцеловать снова. Однако на этот раз его действия были осторожными, поскольку не диктовались тем желанием, которое охватило его, когда он неожиданно увидел Джоанну в лунном свете. Теперь в его поцелуе было больше нежности, чем страсти.
— Только не вынуждай меня прощаться с тобой, — тихо сказал Джеффри, когда их уста разъединились. — Я уеду рано утром, и мне будет нелегко… Не спускайся вниз, Джоанна, прошу тебя!
Девушка ответила не сразу. Она приказала Брайану оставаться на месте и открыла калитку.
— Если так угодно милорду, — сказала Джоанна, — я исполню его просьбу, но…. Бог да не оставит тебя, Джеффри. Он поможет тебе.
В полутьме передней комнаты Джеффри снова поцеловал Джоанну, но не так нежно, как прежде, и более торопливо.
— Прощай, любимая. Да хранит тебя Господь, — пробормотал Джеффри. — Иди наверх. И побыстрее!
Джоанна послушно направилась в залу, затем стала подниматься по лестнице. Она решилась разбудить своих служанок и приказала им подготовить ее ко сну. Ей еще нужно обдумать нечто важное, и она не хотела отвлекаться от своих размышлений на расстегивание пуговиц и развязывание шнурков, на снимание одежды и расчесывание волос. Однако, пока за ней ухаживали служанки, Джоанна не могла ни о чем думать вообще.
Потом она снова погрузилась в океан своих чувств, вспоминая каждое ощущение, подаренное ей объятиями Джеффри. «Не стоило так поступать», — решительно сказала она себе, когда резкий рывок гребня в волосах прервал ее грезы, напомнив, как подобное неосторожное движение Джеффри лишило ее покоя.
Джоанну интересовали не ее чувства по отношению к Джеффри,
Так что все просто прекрасно. Подобная обязанность касается и Джеффри. Они оба будут получать удовольствие. Но существовали и другие вещи, вроде того нежного поцелуя, не имевшего ничего общего со страстью. Поцелуй исходил из Кедр души, такой чистый и слегка надломленный, как голос Джеффри, когда он сказал: «Прощай, любимая». И когда попросил ее не спускаться вниз для прощания… Его не интересовали тогда плотские утехи, ибо есть немало женщин, готовых удовлетворить физическую потребность мужчины. Джоанна невольно улыбнулась, представив себе, как Джеффри пытается утолить голод своего тела с проститутками Бошема. Чего же тут хорошего? Она воспламенила в Джеффри желание, даже не пытаясь этого делать…
Джоанна закусила губу. Она поняла, что просто хочет отделаться от мучившей ее мысли.
Похоже, Джеффри любит ее или близок к той любви, какую Иэн испытывает к ее матушке. Джоанна вдруг вспомнила, как переживал Иэн, когда матушка рожала Саймона и ее маленькую сестренку, прожившую всего несколько месяцев. Иэн страдал гораздо больше своей супруги. Для Элинор роды стали привычным делом. Саймон был ее пятым, а Умершая сестренка — шестым ребенком, поэтому вероятность того, что она может умереть при родах, была ничтожно мала. Страх Иэна не имел оснований, но он безумно любил Элинор и так же безумно страдал.
Джоанна покачала головой, как бы не одобряя свои мысли. Жизнь ее матери и Иэна касалась только их самих. А она связана обязательствами только с Джеффри. Она не хочет, да и не позволит себе полюбить его! Но, если он любит ее, разве это справедливо? Вот если бы его просто нельзя было полюбить, тогда другое дело. К сожалению, возможность влюбиться в Джеффри существовала, и очень реальная. Но намеренно отвергать его любовь…
Джоанна нетерпеливо прогнала служанок, сбросила с себя ночную накидку и легла на кровать. От простыней исходил аромат роз, вызвавший в Джоанне воспоминания о ласках Джеффри.
Да, несправедливо было бы ответить на чувства Джеффри безразличием. Тем самым она нарушила бы свои супружеские обязанности и оскорбила бы его любовь. Но Джоанна боялась полюбить Джеффри, просто не отваживалась. Она не такая сильная, как ее мать, думала она. И если будет страдать, как леди Элинор, то просто умрет, не вынесет мучений. Она не знает, что верно, а что — нет. Знает только, что не вынесет, и все. Она выберет золотую середину: будет Джеффри примерной женой, не отдавая при этом ему своего сердца. Возможно, он никогда и не узнает об этом. Или просто забудет о порыве ее нежности через месяц-другой…