Нежный плут

Линдсей Джоанна

– Можно. Но я должен предупредить…

– Понимаю. И это дело вы тоже хорошо знаете.

– Даже еще лучше, милый мальчик. Я должен сообщить некоторым молодым задирам, что на моем счету четырнадцать побед и ни одного поражения. До сих пор я если и проигрывал, то только на море.

– Ну хорошо. Я думаю, что все-таки вы должны устать.

– Черт возьми, я не могу этому поверить! – вдруг воскликнул Бойд.

– Не ввязывайся, братишка, – сказал Дрю. – У тебя уже был случай.

– Да нет же ты, олух. Я ведь вспомнил, где

я его видел. Разве ты не узнаешь его, Томас? Представь себе, что у него борода.

– О Боже! – изумился Томас. – Это же Ястреб, который повредил мой корабль!

– И увел у меня весь груз во время моего первого путешествия на «Океане».

– Это точно? – переспросил Клинтон.

– О Господи, Клинтон, – фыркнула Джорджина, -да это же несерьезно! Какой там пират! Это какой-то чертов лорд, виконт, как его там.

– Ридинг, – уточнил Джеймс.

– Спасибо, – ответила она механически. – Обвинять его в том, что он пират, – это смешно.

– И все же пират, милая, если ты не возражаешь, – перебил Джеймс своим обычным тоном. – Правда, теперь бывший, так что это не важно.

Он сумасшедший, иначе нельзя было его понять. Теперь все ее братья набросились на него, собираясь расправиться с ним.

– Надо остановить их, Томас.

Она сама не поняла, насколько требовательно прозвучали ее слова. В отличие от братьев, Томас заметил одну важную вещь в этом нехорошем деле: взгляд англичанина становился злобным, только когда Джорджина смотрела на него; ее же чувства были еще очевиднее.

– Ты что же, будешь оплакивать его, Джорджи? – спросил он очень по-доброму. – Он для тебя?…

– Был, но теперь нет, – ответила она.

– Тогда зачем вмешиваться?

– Но ведь они покалечат его?

– Конечно. Кажется, это действительно так.

– Томас, но из-за этого вздора с пиратством они забыли о правилах и перестали биться с ним один на один!

– Пожалуй. Но дело в том, что его пиратство совсем не вздор. Он действительно пират.

– Был, – настаивала она, – ты же слышал, он этим уже не занимается.

– Милая, факт остается фактом: во время своей грязной карьеры этот человек покалечил два наших корабля и похитил ценные грузы.

– Тогда пускай платит.

Ее аргумент оказался не лишним – все драчуны поднялись с пола. Все, кроме Мэлори. И кирпичные стены тоже не всегда могут устоять.

ГЛАВА XXXII

Джеймс, с трудом сдерживая стон, вырывавшийся из распухшего рта, приходил в себя. Он быстро оценил свое положение: кажется, ребра просто сильно отбиты, а челюсть разбита. Но, черт возьми, разве он сам на это не напрашивался? Можно же было сделать вид, что ничего не понял, когда двое младших братьев узнали его и напомнили ему о прошлом? Даже Джорджи защищала его и не верила в его пиратство. Нет, ему непременно хотелось, чтобы все выплыло наружу.

Конечно, если бы их было поменьше… Черт возьми! Проклятые

янки! О чем думали Арти и Генри, почему не предупредили? Да и сам он почему отказался от первоначального плана встретиться с Джорджи наедине? Конни, конечно, предупреждал его и даже собирался рассказать об этом в Англии, а также сообщить Энтони. М-да…

Какого черта было приходить на эту проклятую вечеринку, разве только оконфузить девочку, как она того заслуживала? Да, конечно, именно эта вечеринка и сама Джорджи, довольная собой, с десятком поклонников, лишили Джеймса самообладания. И, черт побери, ведь он нашел ее под защитой этих идиотов, ее братьев, не предполагая, что кто-нибудь может оказаться рядом с ней.

До него доносились голоса, деформированные странным образом – словно через толстый слой ваты. Вероятно, ее братья здесь, наблюдают за ним и ждут, когда он очнется и придет в себя. Надо бы прислушаться к их разговорам, хотя и трудно сосредоточиться.

– Я не поверю этому, Томас, пока не услышу от Джорджи.

– Да она сама на него чуть не набросилась, ты же знаешь.

– Я там был, Бойд. – Этот голос расслышать было легко, и звучал он спокойно. – Я и остановил ее. Но это не важно, она, я тебе скажу…

– Но она все еще вздыхала по Малкому!

– Дрю! Не будь дураком, сколько раз я тебе говорил, что с ее стороны было одно упрямство. Какого черта, Уоррен, может быть, пора уже это бросить? Последнее время ты постоянно несешь чепуху.

Последовало шарканье ног, потом:

– Господи, неужели недостаточно на сегодня синяков?

– Да, конечно. Он слишком насолил мне, Клинтон. Англичанин мог бы у него поучиться.

– По-моему, был еще один путь. Пожалуйста, заткнись, Уоррен, если не можешь предложить ничего дельного. И не надо раздражаться, Дрю, это только мешает делу.

– Я не верю в то, что делает Бойд. – Джеймс уже начинал различать голоса, и этот, кажется, принадлежал раздражительному Уоррену. – Этот болван тоже сомневается.

Снова началась какая-то возня. Джеймс попытался было сесть и о чем-то попросить их, но ему наступили на ногу, отчего он дернулся всем телом.

– Как вы себя чувствуете, Мэлори? – спросили его неожиданно веселым тоном. – Достаточно ли хорошо для свадьбы?

Джеймс с трудом открыл глаза и увидел, что ему улыбается Бойд, похожий на мальчика. Со всем возможным презрением он произнес:

– Мои братья лучше бы сделали это дело, чем такие щенки, как вы.

– Так, может, начнем по новому кругу?

– Сядь, Уоррен!

Приказ Томаса удивил всех, кроме Джеймса, который не знал, что этот брат редко повышает голос. Впрочем, сейчас ему было не до них. Он копил в себе силы, чтобы подняться без посторонней помощи. И тут его как ударило.

– Какую, к черту, свадьбу вы имели в виду?!

– Вашу с Джорджи, англичанин. Вы скомпрометировали ее и теперь должны жениться, или мы с удовольствием вас убьем.