Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа

Бушков Александр Александрович

Тогда? Узнав, что Сварог все же сумел с отчетом познакомиться, Канцлер убрал его из компьютеров, перевел в бумагу и положил (похоронил, можно сказать) в свой личный сейф, который мог открыть только он. Так что сразу отметаем версию, по которой нашелся просмотренный спецслужбами компьютерный гений наподобие Элкона и смог повторить подвиг Золотых Обезьянов. И опять-таки, он не был бы очевидцем, а такой сон, Сварог отчего-то был твердо убежден, мог сотворить лишь очевидец, участник событий.

Вот тут откровенно упираешься в тупик. Из всех живущих сейчас в Империи одна только Яна, обладательница

Древнего Ветра, умеет проникать в чужие воспоминания. Остается одно: кто-то, обладавший незауряднейшим мастерством в неведомых прежде чернокнижных искусствах, проник в память Канцлера, или Сварога, или двух принцев, или двух составителей отчета (а больше ни одна живая душа его не читала) и выудил оттуда нужную информацию. После чего с тем же незауряднейшим искусством создал мастерскую «экранизацию» былых событий.

Нереально. Сварог в свое время интересовался многим, в том числе и этим. Ни один маг или чернокнижник, неважно, добрый или злой, не может проникнуть в память лара. Это можно сделать только с помощью медицинской аппаратуры Империи — но и то не иначе, как на не такое уж короткое время усадив «донора» перед довольно громоздкими агрегатами. Причем с его доброго согласия. Отпадает.

И утыкаешься в тупик. Проделать такое нереально — но кто-то же смог?! Кому-то удалось то, что никому не должно удаться?

В конце концов Сварог понял, что не стоит и дальше ломать голову. Еще и потому, что — рано. Есть загадка, но нет угрозы. Так что любая спешка и ломанье головы в одиночку — бессмысленны и нерациональны. Как только он окажется наверху, кончится предписанный ему Канцлером «бюллетень», и Сварог вновь займет все прежние посты. В его распоряжении будут и необозримая, доступная всем Библиотека, и богатейшие архивы спецслужб, и множество умных, верных, надежных помощников. В его руках вновь окажутся и восьмой департамент, и девятый стол, и Багряная Палата, и монашеские боевые Братства, равно как тайные полиции и прочие спецслужбы всех его королевств. И умница Интагар, и золотая голова мэтр Анрах, и еще многие. Нужно лишь немного потерпеть…

Так что еще с полчаса он стоял бездумно, глядя на лихую конницу. Потом с безоблачного неба стала неспешно опускаться вимана, на которой они с Яной сюда и прибыли, выполненная в виде небольшого, но невероятно красивого и роскошного дворца — золотая кровля, искуснейшая резьба по камню, малахитовые плиты парадной лестницы с хрустальными перилами, барельефы тонкой работы и тому подобные архитектурные излишества. Эффектное было зрелище, устроенное специально для ратагайцев и полностью отвечавшее их представлениям о том, что могучий король должен в такой вот роскоши и обитать, чего бы это ни касалось.

С такой радостью Сварог возвращался за облака впервые в жизни.

Глава V

КОЕ-ЧТО О ДРЕВНЕМ ЗЛЕ

Как и следовало ожидать, Канцлер все это время оставался невозмутим. Пока Сварог рассказывал (то сидя за столом, то вставая и неспешно расхаживая по комнате), занимал свое обычное место, изредка меняя позу, попыхивал гнутой трубочкой из корня гланского вереска и слушал очень внимательно, без тени равнодушия или нетерпения. Иногда он, проговорив: «Простите

великодушно, отвлекусь на минутку», недолго играл пальцами по клавишам одного из своих четырех компьютеров. Сварог обратил внимание, что он задействовал все четыре — то, что выводил на экран, там и оставлял, два раза проглядывал бегло, два раза явно внимательно читал какой-то длинный текст.

— Ну вот, собственно, и все, — сказал Сварог, откинувшись в удобном кресле и с удовольствием доставая портсигар. — Что еще добавить? Сегодня ночью мне снилась та же пакость — Яна на охоте в Каталауне попадает в руки полудюжины «волчьих голов». Подробности позвольте опустить…

— Ну, разумеется. Итак… — Канцлер задумчиво повертел погасшую трубку. — Интересно, и весьма. Но, прежде всего, давайте для ясности уточним, зачем вы ко мне с этим пришли. У вас должна быть какая-то цель. Пожаловаться, поискать сочувствия? Исключено, не тот вы человек. Тогда?

— Проконсультироваться, узнать ваше мнение, — сказал Сварог. — Пожалуй, это лучшее определение — проконсультироваться. Я давным-давно глубоко вник в таларские дела, освоился в креслах руководителей обеих спецслужб, но все равно, я нездешний. Пришелец. Живу здесь не так уж много лет, а вы — всю жизнь. Ваш пост к тому же подразумевает владение огромным массивом информации — из которого мне не все доступно. Вот и решил прилететь к вам. Услышать ваше мнение, оно может оказаться полезным, и вообще… — Сварог неопределенно покрутил пальцами с сигаретой.

— И правильно сделали, — сказал Канцлер. — Поверьте, я это очень ценю — что вы пришли ко мне не по службе, частным образом посоветоваться в трудной жизненной ситуации. Что же… — он ненадолго задержал взгляд на одном из экранов, первом слева. — Я вас давно знаю, так что уверен: вы ведь не станете обижаться или сердиться, если услышите что-то для вас неприятное?

— Ну разумеется, не стану, — сказал Сварог. — Меня как раз интересует любое ваше мнение.

— Вот и прекрасно. Начнем со снов. Вас, может быть, удивит, но в медицине давно уже существует так называемый «психологический феномен ярких снов». Правда, лично я дал бы другое определение — четких, но специалисты не станут меня, непрофессионала, слушать…

— Ага, — криво усмехнулся Сварог. — Первым делом в ход пошла психиатрия…

— Психология, — твердо поправил Канцлер. — Психиатрия тоже присутствует, но играет чисто вспомогательную роль. Все обстоит в точности так, как вы рассказали: нереально четкие сны, превосходящие обычные обилием деталей, порой даже присутствуют осязательные ощущения и запахи. Встречается довольно редко, но встречается. К магии не имеет никакого отношения — не более чем продукт деятельности конкретного человеческого мозга. Я в этом так хорошо ориентируюсь оттого, что последний случай произошел не просто два месяца назад — касался одного молодого сотрудника Марлока, работавшего над проектом, в равной мере нужным и Техниону, и моему Кабинету. Так что пришлось взять его под контроль. История такая. Работа была долгая, сложная, несколько раз казалось, что проект провалится — при том, что он обязан был закончиться успехом. Человека ударило нешуточное нервное переутомление, чуть ли не нервное истощение.