Незнакомцы
Шрифт:
— Что ж, я попытаюсь, — пожал он плечами. — Но не уверен, что у меня получится. — Он с сомнением посмотрел на Джинджер.
— Боб, — обратился к генералу доктор Беннелл, — если мы не впустим сюда Фалькирка, он просто взбесится. Он решит, что мы на самом деле поражены инфекцией. Ведь полковник уверен, что только он теперь контролирует систему безопасности хранилища. Мы многим рискуем!
— О какой инфекции вы говорите? — спросила Джинджер.
— Полковник считает, что все мы — вы, я, Майлс, короче говоря, все — каким-то образом захвачены чужеродными существами и, по сути, уже не люди, а марионетки, движимые чужой волей, — пояснил Альварадо.
— Но
— Мы, безусловно, знаем, что ничем не заражены, — не без усилия произнесла Джинджер. — Но есть ли какие-то основания предполагать это?
— У нас возникли подобные подозрения, — натянуто улыбнулся доктор Беннелл, — но наши опасения не подтвердились. Это на самом деле так. Теперь мы уверены, что это вообще было невозможно с самого начала. Это просто типичный случай проявления привычки видеть все в черном цвете, следствие не лучших свойств человеческой натуры. Но я объясню все это позже.
Джинджер хотела уже было потребовать немедленных разъяснений, но генерал Альварадо опередил ее:
— Прошу вас, повремените с вопросами. У нас мало времени. Мне думается, что с минуты на минуту здесь должен появиться полковник Фалькирк с вашими друзьями, арестованными им...
— Нет, — перебил его Доминик. — Они уехали раньше нас. Они уже далеко.
— Вы недооцениваете полковника, — возразил Альварадо. — Моя идея заключается в том, чтобы перекрыть ему доступ в хранилище, а самим попытаться тем временем предать эту историю огласке. Потому что, если он проникнет сюда... В общем, я боюсь, что дело кончится кровопролитием...
В следующий момент Джинджер краем глаза заметила какое-то движение возле входа в пещеру и, обернувшись, охнула от удивления: один за другим из-за двери появлялись Брендан, Нед, Эрни и все остальные, кто был с ними.
— Слишком поздно, — сказал Беннелл. — Слишком поздно.
У входа в подземелье семерых свидетелей и Паркера Фейна высадили из автофургона и выстроили на снегу перед маленькой стальной дверью. Нацеленный на них автомат лейтенанта Хорнера не оставлял им надежды на бегство или сопротивление.
Леланд приказал своим солдатам возвращаться в Шенкфилд, где им надлежало похоронить отца Стефана Вайцежика в безымянной могиле и ждать дальнейших указаний полковника. Но никаких приказов им от полковника уже не суждено было дождаться, поскольку ко времени их прибытия на базу их командира уже не было бы в живых. Фалькирк решил, что нет необходимости жертвовать всеми подчиненными, и оставил для выполнения намеченной задачи лишь одного из них — лейтенанта Хорнера: вдвоем они вполне могли справиться с ней.
Заметив, что видеокамеры в тоннеле выведены из строя, полковник заволновался, но быстро успокоился, сообразив, что компьютер, контролирующий доступ на объект, работает по ему одному известной программе и откроет дверь, только когда он, Фалькирк, приложит к стеклянной пластине в стене свою левую ладонь. Все именно так и произошло: полковник приложил к сенсорной пластине руку, и стальная дверь тотчас же открылась.
Они с Хорнером спустили восьмерых пленников на лифте на второй уровень и привели в пещеру, где их ждали Альварадо и Беннелл. Пропуская задержанных через маленькую дверь в больших деревянных воротах, Леланд увидел поверх их голов троих остальных свидетелей — Корвейсиса, Вайс и Твиста — и, хотя и был изумлен их проникновением в пещеру, пришел в полный восторг от мысли, что, вопреки его предположениям, теперь вся группа собралась именно там, где ей и
Он приказал Хорнеру охранять арестованных и бегом вернулся к лифтам. Бедняга Том уже не мог рассчитывать на его безоговорочное доверие, поскольку в силу обстоятельств остался без контроля с глазу на глаз с людьми, которые могли быть заражены.
Держа наготове свой пистолет-пулемет, Леланд спустился на маленьком лифте на третий подземный этаж. Он без колебаний убил бы на месте каждого, кто осмелился бы встать на его пути. А если бы стало ясно, что ему не одолеть противника, полковник бы тотчас же застрелился. Он был полон решимости не дать овладеть собой. Все его детские и юношеские годы родители Фалькирка только и делали, что пытались подчинить его своей воле и превратить в одного из себе подобных — в кликушествующего религиозного фанатика, самобичевателя и богобоязненного трясуна, бормочущего в трансе никому не понятные слова. Он не позволил изменить себя собственным родителям и не намерен был допустить этого теперь. Они преследовали его всю его жизнь, прибегая ко всяческим ухищрениям и меняя личину, но им ни за что не удастся разрушить его личность и лишить достоинства.
Весь нижний подземный этаж был отведен под склад боеприпасов. Кроме охранников и нескольких рабочих, здесь редко кто бывал, персонал работал и жил на втором этаже. Выйдя из лифта, полковник с удовольствием отметил, что на складе нет ни единой живой души: генерал Альварадо выполнил распоряжение Леланда и отослал всех сотрудников по их домам в хранилище.
Возможно, генерал думал, что, пойдя на сотрудничество с ним, он сумеет убедить полковника в том, что ни он, ни его подчиненные не заражены и остаются людьми. Но Леланд не был настолько наивен, чтобы попасться на такую уловку. Его родители тоже временами вели себя как обычные люди, улыбались, расточали медовые речи, клялись в любви и преданности, но стоило только расслабиться и поверить им, как они показывали свое подлинное лицо. Они хватались за ремень или ракетку для игры в настольный теннис и спускали с маленького Леланда три шкуры именем Господа Бога. Нет, Леланда Фалькирка было не так-то легко провести всеми этими разговорами о человеколюбии, потому что уже с юных лет он привык видеть под личиной обыденности бесчеловечное нутро.
Подходя к массивной бронированной двери склада боеприпасов, Леланд нервно огляделся по сторонам, на темные ниши, куда не доставал свет фонарей: в детстве его нередко сажали за непослушание в глухой угольный погреб.
Полковник приложил левую ладонь к стеклянной панели возле двери, и дверь откатилась в сторону. Тотчас же автоматически включилось освещение, и взору Леланда предстали штабеля ящиков и контейнеров с патронами, гранатами, снарядами, ракетами, минами и прочими средствами разрушения.
В самом конце склада тускло поблескивала стальная махина размером в двадцать квадратных футов — специальный, особой прочности бронированный сейф, открыть который один человек не мог. Лишь восемь сотрудников хранилища имели к нему доступ, но дверь его открывалась лишь после того, как трое из них в течение минуты один за другим прикладывали к нему ладони. Однако Леланд все предусмотрел: после включения новой программы компьютера единственным хранителем арсенала тактического ядерного оружия стал он. Полковник приложил левую ладонь к прохладному стеклу, и спустя пятнадцать секунд многослойная стальная дверь с тихим жужжанием открылась, сдвинутая с места электромоторами.