Незнакомка под вуалью

Робинс Сари

Абигайль всегда задавалась вопросом, не бесплодна ли она. Была с Финеасом, и ничего не случилось. Была с человеком в маске – и опять ничего не произошло. Безумная, сейчас она почти желала оказаться бесплодной.

Но нельзя отвергать такую возможность, когда на весах лежит жизнь невинного ребенка. Тем более что в глубине души она мечтает иметь от Стила ребенка.

– Где все? – сердито спросил Феликс, наподдав камень.

Абигайль оглянулась и с удивлением увидела, что они уже

пришли на поляну, где обычно играли дети.

Поляна была пуста. Птицы весело чирикали, белка взбежала по стволу дерева, но людей не было.

– О Господи! – Абигайль хлопнула себя, по лбу. – Ярмарка! Извините. Я забыла, сегодня же уличная ярмарка на Кинг-Кросс.

– Можно нам пойти? – спросил Феликс.

– Не думаю, что лорд Стил это одобрит.

– Дядя Джейсон! – сказал Сет. – Вы должны звать его дядя Джейсон.

Абигайль с улыбкой погладила мальчика.

– Это для вас он дядя Джейсон, а для меня – лорд Стил.

Феликс был явно разочарован.

– Я хочу пойти на уличную ярмарку!

Абигайль покачала головой:

– Вы знаете правило: мы должны сообщать Дадли, куда идем. Я ему сказала – в парк на Коулридж-сквер, значит, тут мы и должны быть.

По лицу Феликса было видно, что он придумывает, как получить то, что хочет. И придумал.

– По правилам, с нами всегда должно быть двое взрослых?

– Да.

– Так пусть Захария сбегает домой и скажет Дадли, что мы на ярмарке. А с нами в это время побудете вы и Фостер.

Закусив губу, Абигайль обдумывала предложение.

– Как вам такое: Захария едет домой и спрашивает у лорда Стила разрешения пойти на уличную ярмарку? Мы подождем в парке, и если ваш дядя скажет «да», то пойдем.

Феликс кивнул:

– Принято!

Абигайль улыбнулась:

– У тебя задатки прекрасного адвоката, Феликс.

– А у меня? – Сет даже топнул ногой. – Какие у меня задатки?

– Ты отлично играешь в салочки. – Абигайль шлепнула Сета по плечу и отскочила в сторону.

Следующие десять минут Сет, Феликс, Абигайль и Фостер играли в салки. Абигайль искренне радовалась, что отвлекла их на то время, пока они ждали Захарию.

– Абби Буря, – послышался шепот.

Абигайль повернула голову и ахнула. В тени дуба стоял Регги. Он был выше, чем она помнила, на левой щеке светлел новый шрам, но Абигайль узнала бы этого загорелого, светловолосого парня из тысячи.

Сердце подскочило от радости. Облизнув губы, она позвала:

– Сет, Феликс!

Мальчики оглянулись.

– Я пойду поговорю со знакомым. Скоро вернусь.

Мальчики помахали ей и продолжили игру.

Абигайль быстро подошла к брату, и они скользнули за дерево. Она порывисто обняла Регги, прижалась. От него

пахло пивом и мужчиной, он возмужал – мышцы налились, плечи стали шире. Абигайль обнимала его так, будто решила никогда больше не отпускать от себя.

– Ах, Абби Буря, как давно мы не виделись!

К Абигайль не сразу вернулся голос.

– Как ты меня нашел?

Вздохнув, Регги уставился на сестру:

– Хорошо выглядишь. Наконец-то кости обросли мясом.

– Где ты был? – спросила Абигайль. Миллион вопросов вертелся на языке. – Твое письмо нагнало на меня страху. Я подумала, с тобой случилось что-то ужасное.

С Регги сошла вся веселость. Он затащил сестру глубже в лесок, откуда их не могли видеть мальчики.

– Что ты сделал? – испуганно спросила Абигайль.

Регги выпустил ее. На нем были надеты серый сюртук, протертый на локтях, брюки с дырками на коленях, изношенные башмаки. Но главное – он был здоров, а только это было важно для сестры.

– Тебе нужны деньги? Я могу немного дать.

Регги невесело засмеялся:

– Не хватит, чтобы покрыть мои долги.

– Сколько тебе надо?

В его взгляде была печаль, несвойственная двадцатилетним.

– Абби, я не знал, что пересек дорогу тому, кому нельзя становиться на пути.

– Люциферу Лаверти? – спросила Абигайль обеспокоенно. Заметив его удивление, она объяснила: – Я всюду о тебе спрашивала.

– Значит, знаешь.

Абигайль охватили страх и злость.

– Я ничего не знаю, кроме того, что ты связался с опасными людьми.

– Ты и половины не знаешь, – пробормотал Регги. Сглотнув, он нервно пригладил волосы. – Послушай, я нашел выход. Люцифер Лаверти простит мне долг и заявит, что все улажено.

– Как?

– У нас с ним сделка.

Часто бывало, что Регги, пытаясь вылезти из дыры, проваливался еше глубже. Стараясь унять тревогу, Абигайль спросила:

– Что за сделка?

– Ты пойдешь со мной… к нему.

– Не понимаю.

– Он хочет встретиться с тобой.

– И что со мной сделать? – возмутилась Абигайль, но попыталась сохранить шаткое спокойствие. – С какой целью?

– Он обещал, что не причинит тебе вреда.

– И ты ему веришь?

– Верю. Хоть он и преступник, но когда заключает сделку, держит слово.

Абигайль с отвращением отвернулась, сдавила руками виски.

– Ты вынужден верить, чтобы как-то оправдаться, почему ведешь сестру к самому знаменитому преступнику в Лондоне. Я ему не верю. Не представляю, зачем я ему понадобилась. – Абигайль всплеснула руками. – Как вообще он узнал о моем существовании?

– Ты пойдешь? – взмолился Регги. – Если я тебя не приведу, меня убьют.