Незнакомка с кладбища
Шрифт:
— Конечно, принесу. Сегодня же.
— Спасибо тебе — шепнула синеглазка.
Еще пару часов они сидели на кровати, смотрели в окно и разговаривали ни о чем. Вспоминали весь прошедший месяц. Вернее, это Касси вспоминала, она прижималась к своему мужчине, а он одной рукой обнимал ее за плечи. Девушка почти беспрерывно что-то говорила, иногда в ее глазах мелькали капельки слез, но она немилосердно их смахивала. А в душе у Юрия поселилось ощущение грядущей катастрофы, которое с каждой минутой разрасталось все больше и больше.
— Я люблю тебя, Юр — вдруг ни с того ни с сего сказала Касси, все также
Сердце мужчины екнуло, а потом забилось с удвоенной силой. Нет, его совсем не обрадовало признание синеглазки. Слова ее прозвучали, как настоящее прощание. Он еще крепче прижал к себе девушку в неосознанной попытке удержать, но ответить на признание не успел, она его опередила, задав странный вопрос:
— Юр, скажи… Вот если бы я исчезла… Просто взяла бы и исчезла… На год, или даже дольше. Ты бы дождался моего возвращения?
И на этот раз ничего ответить Юрий не успел. Дверь в палату без стука отворилась, и на пороге появился Ломов. Глянул на обнимающуюся парочку. Нахмурился, но никак увиденное не прокомментировал. Вместо этого демонстративно достал из кармана наручники.
— Пора — сухо произнес он.
— А это обязательно? — гневно прищурился Богданов на предмет в руках капитана.
— Да ладно, Юр. Ничего страшного — грустно улыбнулась Касси, вставая и послушно протягивая руки — Будет потом, что вспомнить.
Ломов защелкнул браслеты на запястьях девушки и попросил следовать за ним. Юрий проводил их до полицейского автомобиля. Ангелочек послушно уселась на заднее сиденье. Она была абсолютно спокойна, будто и не ее обвинили в убийстве. Казалось, она была где-то далеко в своих мыслях, а все происходящее с ней сейчас для нее не имело абсолютно никакого значения. И это ее состояние пугало Богданова куда больше, чем предстоящие следствие и суд.
— Ты привезешь мне мои вещи? — только и спросила Касси.
— Сегодня же. Как и обещал.
— Прощай, Юр — тихо произнесла она, поднимая на мужчину свои нереально синие глаза, в которых снова стояли слезы — Я буду очень скучать.
— Я приду к тебе вечером.
— Никаких вечеров — вмешался капитан, захлопывая заднюю дверцу автомобиля — Ты знаешь порядок посещений задержанных.
Богданов хотел возразить, но промолчал. Вопросы со свиданиями он решит потом. На автомобиле Ломова включились полицейские сирены, и вскоре полицейская машина тронулась с парковки возле клиники, вливаясь в поток других машин.
Ксантия осторожно зашла в подготовленную специально для нее камеру и осмотрелась: помещение, конечно, не очень большое, но если отодвинуть в сторону стол со стульями, то на открытие портала места хватит. За спиной щелкнул замок запирающейся двери. Девушка прошла к одной из четырех двухъярусных кроватей, стоящих по краям камеры, бессильно на нее опустилась.
Позади была недолгая дорога до отделения полиции, повторный допрос, на котором она несколько раз повторила, что не выталкивала своего похитителя из окна, подписание протокола задержания. И теперь ее, наконец, оставили одну. Впрочем, ненадолго. Минут через десять в камеру зашел молодой полицейский с двумя звездочками на погонах и сообщил, что с Касси хочет встретиться ее адвокат. Пришлось
«Я же сказала Юре, что не нужно мне адвоката — вяло размышляла Ксантия — Хотя, он уверен, что без адвоката мне не избежать тюрьмы. Ничего, совсем скоро я отсюда выберусь, мне бы только книгу мою получить. Как странно… Три года назад мне пришлось бежать из своего мира, а теперь приходится бежать и с Земли. Мне на роду написано постоянно и ото всех бегать?»
Мимолетное воспоминание о Юре отозвалось острой болью в сердце. Девушка прерывисто вздохнула, с трудом сдержав очередной поток слез: сегодня она и так уже много плакала. А хотелось не просто плакать, хотелось выть, как волк на Луну, и громко безутешно рыдать. Может быть, это даже хорошо, что Юра не успел ответить на ее наивный вопрос, будет ли он ее ждать. Если бы он ответил «нет», это было бы слишком горько и почти физически больно. Если бы ответил «да», это оставило бы в сердце девушки ненужную надежду на чудо.
Сейчас Ксантия почти жалела, что тем вечером, три недели назад, сама пришла к Юре. Хотела красивых воспоминаний о времени наедине с лучшим мужчиной этого мира? Пожалуйста! Теперь этих воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь! Вот только воспоминания эти вызывают вовсе не улыбку, как мечталось когда-то Касси, от таких воспоминаний хочется только плакать.
Еще через час замок камеры снова щелкнул. Тот же полицейский, с двумя звездочками, без слов передал девушке два пакета. В одном из них были угольные мелки и плащ, а во втором она — Книга Смерти. Юра сдержал обещание.
«А сам даже не зашел» — мысленно произнесла Касси, но тут же себе напомнила, что это тюрьма, тут есть правила внутреннего распорядка, и по этим правилам Юра никак не мог навестить ее сейчас. Что же, больше они не увидятся…
От нового желания расплакаться девушку отвлек легкий теплый ветерок, коснувшийся ее ног. Тени.
— А вы что здесь делаете? — удивилась Ксантия — Я только что сама собиралась вас звать.
Тень по имени Моззи что-то пошептала, и Касси в ответ грустно улыбнулась.
— Летели за его машиной, значит…
Поставив пакеты на кровать, девушка ловко извлекла из них содержимое, накинула на себя плащ, в котором когда-то и пришла в этот мир, открыла книгу на нужной странице. Подвинула стол, стулья, достала мелки и принялась чертить портальную пентаграмму.
Закончив с рисованием, подошла к двери. Там слышались чьи-то голоса. Не хотелось бы, чтобы кто-то зашел в камеру во время открытия портала! Припомнив день побега из своего мира, Касси закрыла глаза. Так ей было легче ощутить живых и мертвых, которые находились в окружающем ее пространстве. Рядом с ней сильная концентрация мертвой энергии — ее тени. А в коридоре чувствовались два живых тела — полицейские. В соседних камерах, по ощущениям, сидели еще шестеро арестованных. Потянувшись к живым силой своего Дара, Касси слегка дернула на себя нити их жизненных сил. Послышался звук падения на пол тел. Что же, теперь мужчины за дверью и в соседних камерах были без сознания, но жизни их ничего не угрожало, минут через двадцать они придут в себя. Зато никто не помешает ей сбежать.