Незнакомка с тысячью лиц
Шрифт:
Но, как оказалось, все наоборот. Веселая домохозяйка Настя, которую Макаров тут же окрестил отчаянной, встретила его в ухоженном дворике крохотного коттеджа на две семьи. Коттедж был нестарым, видимо, недавно построенным и чудом доставшимся погорельцам.
– Что вы, и не говорите! – махнула в его сторону руками Настя, тут же пригласив на кухню выпить чаю с плюшками. – Не было счастья, да несчастье помогло!
– В смысле?
Макаров присел на новенький табурет к столу, накрытому клетчатой клеенкой. В центре стоял электрический чайник, большая
– В том, что нам теперь этот коттедж достался после пожара! Разве мы могли подумать, что такая удача выпадет? – радовалась Настя.
Высокая, крупнотелая, загорелая, улыбчивая, она легко передвигалась по просторным комнатам, без конца что-то делая. Зашла в гостиную, подобрала с дивана и кресел детские игрушки и футболки. Проходя мимо зеркала в прихожей, быстро обмахнула стекло рукавом шерстяной кофты. В кухне тут же принялась хлопотать у плиты, решив накормить гостя еще и макаронами с гуляшом.
– Да не буду я! – попытался отказаться Виталий. – Да вы что! Я же по делу!
– Вот-вот, Виталий Сергеевич, – обнажала она в улыбке ровные крупные зубы. – В этих делах вам и кушать некогда. А гуляшик свеженький, только выключила за пять минут до вашего прихода. У меня Серега его может сутками жрать и не наедается.
Серега – это был ее муж. Работал монтажником. Еще у них было двое малолетних детей. Дочка и сынок.
– Они сейчас в садике, – рассказывала Настя, ставя перед Макаровым глубокую тарелку с макаронными ракушками и крупными кусками мяса, залитыми огненно-красным соусом. – Вы кушайте, кушайте, а я пока рассказывать стану.
Настя села напротив, подперла крупный подбородок кулаком.
– Та ночь, когда случился пожар, была самой страшной в моей жизни, Виталий Сергеевич. Как моя мама говорила: вор оставит хоть что-то, пожар унесет все. Ведь в такой панике не знаешь, что хватать! Дети орут, на них надо хоть что-то надеть. Хоть и лето еще было, но уже ночи прохладные. А они со сна все потненькие… Ужас! Мы с Серегой документы похватали, денежки кое-какие, детей замотали в одеяла, и на улицу. А там… Крик, плач, стоны… Хорошо, что хоть никто не сгорел, хотя полыхало знатно.
– Как думаете, правда из-за неисправной электропроводки случился пожар? – спросил Макаров, быстро уничтожая невероятно вкусный гуляш.
Серега не дурак был. Он бы и сам такую подливу с мясом ел целыми днями.
– Тю-ю-ю! – Настя скривила полное лицо в гримасе. – Да вы что, Виталий Сергеевич? Какая электропроводка? Нам ее только поменяли в мае! Всю! В обеих общагах! Если бы специально ее попробовали поджечь, не загорелась бы! Электросети так прямо и заявили пожарникам, мол, проблема не наша. Так они потом…
– Пожарные? – Макаров подгребал последние ракушки со дна тарелки и уговаривал себя не попросить добавки.
– Конечно, пожарные! Так они потом нашли у кого-то типа включенные электроприборы неисправные. Глупость же, ну! Чтобы сразу
– А вы думаете, это поджог? – не стал он ходить кругами.
– А что же? – Она глянула на него с искренним недоумением. – Не могу сказать, что теперь вот не благодарна поджигателю, раз так все для нашей семьи сложилось, но… но первые дня три-четыре мы его искали всем миром. Мужики грозились удавить, как поймают! Это когда мы все на узлах в школе по соседству ночевали.
– И что же, ваше внутреннее расследование ни к какому результату не привело? – Он отодвинул пустую тарелку, глянул на Настю с улыбкой: – Спасибо, очень вкусно.
– Может, добавочки? – ответила она ему с улыбкой.
– Нет-нет, спасибо! – перепугался Макаров: еще не хватало жрать у допрашиваемых. – Я теперь, если можно, чайку.
– Конечно!
Она тут же ловко подхватила чайник, который успела подогреть, налила ему в клетчатую чашку заварки, кипятка, пододвинула сахарницу.
– Так что там с вашим расследованием? Нашли поджигателя? – Плюшки с маком были выше всех похвал, он аж зажмурился и пробурчал с набитым ртом: – Вкуснотища!
– Спасибо. – Настя покраснела от удовольствия, что-то пробормотала неразборчивое. И тут же перешла к делу: – Нет, не нашли, как сквозь землю провалился, гад!
– То есть? Даже не поняли, кто поджег?
– А чего тут понимать-то? Мы знали, кто это! Я лично сама эту падлу несколько раз видела. Все слонялся вокруг. Все вынюхивал, высматривал. Такая морда, скажу я вам, Виталий Сергеевич! Отвратительная просто морда!
– Так, так, Настя, погодите! – Он замотал головой и даже плюшку отложил в сторону. – Вы что, хотите сказать, что знали, кто поджигатель?!
– Конечно!
– Вы лично знали?
– И не только я. Я-то его просто видела, что он слонялся в округе недели за две-три до пожара. Просто ходит какая-то подозрительная личность. Сядет на скамеечку, посидит. Посмотрит, снова идет кругами.
– Может, жилец?
– Ну да, конечно! – фыркнула она. – Мы там все друг друга знали как свои пять пальцев, не смотрите, что народу много. Что такое общага, Виталий Сергеевич? Это общий сортир, общая душевая, общая кухня. А там что? Там сплетни, разговоры, пересуды. Там все про всех всё знали. И этот лысый там не жил, поверьте. Он там что-то вынюхивал. А потом нас поджег.
– Ну-у-у, мог просто вынюхивать, как вы сказали, Настя. Мог за кем-то наблюдать, но необязательно же поджигать-то он был должен? – усомнился Макаров.
– Ага! Как же! – возмутилась она с обидой. – И просто так его с канистрой в ночь пожара видали, да?
– С канистрой?
– Да! Причем с полной, шел согнувшись. И не шел, а крался. Его молодежь наша видела, сидели пиво пили да на гитаре бренчали, а он идет согнувшись. Нырь за дома и пропал будто. А потом через пару часов и заполыхало. Сразу с двух углов, сразу две общаги. Это потом уже нам молодежь-то рассказала, что его видели.