Незнакомка с тысячью лиц

Романова Галина Владимировна

Почему-то Егору казалось, что третий удар непременно должен был быть, хотя зажигалка выпала из рук жертвы уже после второго удара ножом, и стало темно.

Он резким движением закрыл окно, плотно сомкнул шторы и сел на пол, почти упал. Собственная спальня с мирно посапывающей во сне Ленкой показалась ему вдруг таким ненадежным пристанищем, таким хлипким укрытием, что, выбравшись на четвереньках из комнаты, он бросился проверять все запоры на окнах и входной двери.

Конечно, он забыл закрыть задвижку, которой обзавелся давно. Ленка вскружила

ему голову, и он забыл об осторожности. И в кухне ветер шевелил занавеску в распахнутой форточке. Ленка открыла, когда они готовили соус к спагетти. Егор запер форточку, в темноте достал бутылку виски, плеснул себе на донышко. Выпил, отдышался, снова налил и выпил. И почти немного успокоился, когда раздался щелчок и под потолком вспыхнул свет.

– Муратов, ты ночью пьешь? – удивленно воскликнула она, щурясь на свет.

– Выключи немедленно! – заорал он сдавленным шепотом и ринулся мимо нее к выключателю. Щелкнул, повернулся к ее едва угадывающемуся в темноте силуэту. – Не включай! Прошу тебя, не включай!!!

– Господи, Егорка! – Она, конечно, ничего не поняла. Вернее, поняла по-своему. – Ну кто меня увидит тут голой? Время три часа ночи. Шторы запахнуты. Чего ты как крот в темноте? Давай включим свет, я хочу сока.

– Нет! – уже громче заорал на нее Егор, поймал протянувшуюся к выключателю руку, больно сжал. – Не смей!

– Да что происходит-то, Муратов? – Она выдернула руку, обиделась, нашарила холодильник, открыла его, вытащила бутылку с соком. – Что за блажь сидеть в темноте? Скрываешься от любовницы? Боишься, что она увидит в твоем окне голую девушку? Да кто нас с тобой увидит-то за шторами?!

– Убийца… – прошептал он, сильно сомневаясь, что Ленка его услышит: она уже пила из горла сок, громко булькая.

Но она услышала. Странно…

– Кто? Убийца? Ты превратился в параноика, Муратов? – она неуверенно хохотнула раз, другой, третий и тут же разразилась громким хохотом.

– Замолчи, дура! – заорал не своим голосом Егор.

И ее смех, как по команде, стих. Сейчас либо обидится и уйдет от него, чего бы ему не хотелось, либо сообразит, что дело в самом деле серьезнее, чем хотелось бы.

Ленка сообразила:

– Ты куда-то влез, Муратов? В какое-то дерьмо? Это из-за твоей конторки?

Егор поморщился. Ну что, в самом деле, а! Опять она начинает, да? У него не конторка, как она всегда насмешливо именовала его офис. У него нормальный, пускай и не очень крупный, бизнес.

– Лен, замолчи, а? – попросил он и снова налил себе виски, хотя и подумал вдогонку, что скоро подъем по будильнику, а он напивается.

– Нет, ты мне скажи! – потребовала она властно и громко и даже по барной стойке вдарила кулаком. – Я возвращаюсь к тебе прежнему, а тут полное говно! А оно мне надо?! В чем дело, Муратов? Признавайся? Долги? Так я их за тебя платить не стану и…

– Заткнись, дура! – взвыл он и, оттолкнув ее от себя, подошел на цыпочках к окну.

В старом доме напротив все окна были темными. Никто не кричал.

Никто не пытался выжить.

– Ты чего, Егор?! – Ленка стихла, подошла к нему, прижалась голой грудью к его спине. – Кто там?

– Помнишь тот старый дом?

– Конечно. Развалина. Там палач, что ли, раньше какой-то жил. Давно-давно. Потом раздробили на коммуналки. Хотели сносить и…

– Хотели. Да не снесли. – Он обнял ее свободной рукой, прижал к себе. – Извини, что накричал на тебя, но так все… так все страшно.

– Где?!

– Там. В доме.

– А что там? Привидения? – Она глуповато хихикнула.

– Там… там бродит убийца, – прошептал Егор и, зажмурившись, уткнул лицо Ленке в плечо.

– Ты спятил?

– Почему? Я сам видел!

– Какой убийца, Егор? Где он бродит? У тебя галлюцинации!

– Почему?

Алкоголь начал разжижать его страхи. Ленкино тело было мягким, горячим, податливым. Захотелось снова в постель, снова прижаться к ней, целовать.

– Кого ему там убивать, Егор? – Она послушно пошла за ним в спальню, успев отобрать почти пустой стакан из-под виски. – Дом заброшен.

– Его заселили, да, Лен. Заселили пару месяцев назад. Странными случайными людьми, – бормотал он, укладываясь под одеяло и прижимая к себе вероломную подругу. – Две комнаты были заняты на первом этаже. Три на втором.

– Да ладно! – Она разгулялась, ей хотелось поговорить, и она принялась тормошить клюющего носом Егора. – И что? Кто там живет?

– На первом этаже слева и справа от входа до недавнего времени жили две женщины. Одна молодая, я называл ее Рыжей Курицей. Вторая старая, пьющая, я называл ее Синяк, – бормотал он рассеянно, глаза слипались, а скоро вставать по будильнику, а он напился, дурак.

– А на втором этаже?

– А на втором жил Академик, пожилой такой, седой, много книг, чертежей, кофе все варил на спиртовке на подоконнике. Семейка шумных людей. И странный незнакомец, ото всех скрывающий свое лицо.

– Ух ты, как интересно! И что, Егор? Что? Кто из них убийца? Кого убили?

– Несколько дней назад зарезали Академика. – Егор широко зевнул, мысли путались, язык заплетался. – Лен, я спать хочу.

– Кто? – ахнула она. – Кто его зарезал?

– Я думал до сегодняшнего дня, что рыжая девица. Просто я видел волосы, когда… Господи, спать хочу… – И он засопел ровно, спокойно.

Но ей было интересно, и она принялась его тормошить:

– Егор, Егор, не спи! Почему до сегодняшнего дня? А сегодня что? Что узнал?

– Ох, господи… Ленка, ты меня напугала! – Он подскочил с вытаращенными глазами. Грудная клетка высоко и часто вздымалась. – Господи, что ты кричишь?

– Что сегодня ты узнал, Егор? – Ее голос был полон азартного любопытства. В нем не было и тени сна. – Почему ты уверен, что убийца не рыжая?!

– Потому что сегодня, буквально несколько минут назад, я видел, как кто-то убивает тетку на первом этаже, – промямлил он, роняя голову на подушку.