НЕЗНАКОМКА
Шрифт:
Он первым решает все остановить. Поднимается, отходя от меня к двери.
— Спокойной ночи, Эрик. Спасибо тебе… за все.
Он открывает дверь, делает шаг, но прежде, чем окончательно скрыться в тени ночи, еще раз смотрит на меня. Блеск в его глазах проникает так глубоко, напоминая мне вновь и вновь, что скоро всему этому придет конец.
***
В квартире снова слишком тихо, как только я
Иду до самого конца коридора, останавливаюсь возле той самой двери, что и несколько часов назад. Смотрю в другой конец коридора, но здесь никого нет. Мне нужно успокоиться. Волнение сейчас ни к чему.
Осторожно открываю дверь в комнату, чтобы не напугать девочку. Вдруг она спит?
Замечаю ее на том же месте, что и вчера. Снова сидит в коляске, глядя в окно. Рука тянется в задний карман джинсов за телефоном. Ох, может, не стоит? Включаю камеру, ощущая, как начинают дрожать руки. Давай, Грейс, соберись. Не будь мямлей. Затаив дыхание, делаю один снимок, второй… Боже, почему мне так…страшно?
Она слышит шорох и оборачивается, замечая меня. Быстро прячу телефон, чтобы она не успела его заметить. Улыбаюсь ей, и ее невинное личико тоже озаряет теплая улыбка. Делаю несколько шагов к ней. Сердце бьется так громко, как никогда прежде. В душе все сжалось. Как же мне жаль ее.
Присаживаюсь рядом с ней, вглядываясь в невероятно чистые глаза. Девочка протягивает мне руку, и я нерешительно вкладываю свою ладонь. Слабое рукопожатие разжигает в моем сердце еще больше жалости.
— Тебе очень повезло с братом, Дженнифер, — говорю ей совершенно искренне. Она кивает, соглашаясь со мной. — И я рада, что он познакомил меня с тобой. Ты удивительная девочка.
Улыбка исчезает с ее лица, и я обеспокоенно пытаюсь понять, что сделала не так.
— Прости, я не хотела тебя как-то обидеть, — пытаюсь загладить вину, хотя с трудом понимаю, что сделала не так.
Она качает головой и снова улыбается, но в ее глазах по-прежнему слишком много грусти. Ох, за что ей все это?
— Хочешь, я покажу тебе свой дом? — Она кивает, приподнимая брови, излучая любопытство.
Достаю телефон, быстро пролистывая кучу фотографий, которые ей не стоило бы видеть — комнаты в доме Ханта, ее фото. Нахожу фотографию мамы и показываю Дженнифер.
— Вот, смотри, это моя мама. Она живет в Атланте. — Смотрю на фото мамы, которая уже наверняка считает часы до моего приезда. — Она очень ждет моего возвращения домой, но знаешь, я хотела бы остаться здесь. Мне очень понравился Вашингтон. И люди, с которыми я здесь познакомилась.
Девочки
Дженнифер достает последний лист из всей стопки и протягивает мне. Портрет Эрика. Красивого, молодого, амбициозного. Таким, каким его привыкли видеть окружающие. Правда взгляд совсем иной — теплый, полный любви, нежности, самых светлых чувств.
— У тебя талант, Дженнифер. Как красиво, — говорю я, испытывая восторг от увиденного. Девочка складывает все бумаги в ящик, но оставляет лишь один альбомный лист — Эрика. — Это…для меня?
Она кивает, и от неожиданности я резко вздыхаю. Боже, я не могу это принять.
— Ты уверена, что хочешь мне его подарить? — Она снова уверенно кивает и тянется за своим блокнотом, начиная что-то увлеченно писать. Передает его мне, чтобы я могла прочесть. — Ты хочешь нарисовать и мой портрет?
От удивления сижу в полной растерянности, не зная, как быть. Если бы она знала все правду обо мне, то не была бы со мной так приветлива.
— Я не знаю. Раньше я в таком не участвовала, — взволнованно говорю ей, но она делает еще более жалостливое лицо, и внутри меня все сжимается. — Но думаю, можно попробовать. Я согласна.
Спустя несколько часов смотрю на еще черновой вариант и в очередной раз восхищаюсь тому, насколько талантлива эта девочка. Думаю, ее ждет большое будущее, и Эрику стоит присмотреться к ее увлечению.
Дженнифер радостно складывает карандаши, глядя на свою работу. Она довольна, даже слишком. Похоже, она действительно нашла свою стихию. Так же, как и я, уже давно мечтаю о больших заголовках и разгромных статьях, которые будут публиковать газеты. Правильно ли я все делаю? Почему-то этот вопрос до сих пор не дает мне покоя.
— А Эрик знает, что ты так прекрасно рисуешь? — спрашиваю у нее, заметив, как за окном уже давно стемнело, но Ханта все еще нет.
Дженнифер качает головой. Значит, он не знает!
— Дженнифер, он будет счастлив узнать, что ты создаешь такие волшебные работы. Расскажи ему, — говорю ей, и она начинает нервничать, отведя взгляд в сторону. — Я обещаю, что ничего ему не скажу. Это должна сделать ты. Не бойся, он будет только рад.
Девочка складывает мой портрет в ящик, пряча его под стопкой бумаг. Почему она так боится ему рассказать? Я уверена, он не будет злиться.
— Ты настоящий ангел, Дженнифер, — еще раз говорю ей, чтобы она чувствовала мою поддержку. — Самый настоящий ангел.