Незнакомка
Шрифт:
— Николь Куртелен… — Николь заколебалась и бросила взгляд на Клея.
— Армстронг, — добавил он. — Николь — моя жена. Эллен на секунду застыла, потом восторженно затараторила:
— Жена! Я так рада за вас. Вы, право, не могли найти лучшего мужа, конечно не считая моего Горация. — Она отвернулась от Николь и набросилась на Клея. — Почему ты нам ничего не сказал? Весь округ только этого и ждет, и этот дом — в особенности. С тех пор, как погибли Джеймс и Бесс, в нем стало пусто.
Клей не изменился в лице, но Николь почувствовала, как он напрягся и внутренне сжался при этих
Вдалеке послышался звук рога.
— Это Гораций, — сказала Эллен, снова поворачиваясь к Николь. — Нам бы надо побеседовать с вами с глазу на глаз, дорогая. Я должна сообщить вам кое-что о вашем муже. В списке дурных качеств Клея значится многое, но самое неприятное — это то, что он стал настоящим медведем. Но я уверена, теперь все переменится. — Она устремила взгляд в конец коридора. — Бесс была бы рада увидеть, что дом снова оживает.
Когда Эллен прощалась с детьми, рог зазвучал снова. Она пулей вылетела из дома и помчалась к пристани, где ее ждал муж. С ее исчезновением в столовой стало как-то слишком тихо. Николь посмотрела на троицу, с грустью глядящую вслед друзьям, и рассмеялась.
— Идемте, — сказала она и взяла близнецов за руки. — Хоть я и не Эллен, но все же могу вас кое-чем порадовать. Знает ли кто-нибудь из вас, что такое мороженое?
Дети, робко поглядывая на нее, уселись за стол. Николь сходила в ледник и вернулась с запотевшим фарфоровым бочонком. Проглотив первую ложечку, близнецы разом устремили на Николь восхищенный взгляд.
— Кажется, вы их покорили, — заметил Клей, наблюдая, как близнецы с упоением поглощают новое лакомство.
Несколько часов спустя, когда дети отправились в постель, Николь сообразила, что ни Клей, ни она так и не пообедали. Спустившись по лестнице, она встретила Клея с подносом в руках.
— Я решил, что неплохо было бы все-таки поесть. Не хотите ли присоединиться?
Они расположились в библиотеке. Николь от души наслаждалась этой неурочной трапезой, хотя еда показалась ей несколько необычной. Клей приготовил сэндвичи с копчеными устрицами, приправленными горячей горчицей.
— Кто это? — спросила Николь, жуя сэндвичи.
— Я догадываюсь, что вы спрашиваете о близнецах. — Он сидел в кожаном кресле, свободно вытянув ноги. — Это дети моего брата.
— Это о нем говорила миссис Бейкс — «Джеймс и Бесс»?
— Да. — Ответ прозвучал неожиданно резко.
— Расскажите мне о них, пожалуйста.
— Им семь лет. Вы знаете их имена и…
— Нет, я имела в виду вашего брата и невестку. Помню, Бианка упоминала о том, что они погибли, когда вы находились в Англии.
Он залпом осушил полкружки пива, и Николь почувствовала, что в нем происходит внутренняя борьба. Когда он заговорил, голос звучал глухо и напряженно.
— Шлюпка перевернулась, и они утонули. Оба. Николь хорошо знала, что это значит — потерять семью.
— Я понимаю, — тихо проговорила она. Клейтон поднялся так резко, что кресло едва не опрокинулось.
— Нет, не понимаете. Никто не может этого понять. — С этими словами он быстро вышел из комнаты.
Николь была ошеломлена этой вспышкой и вспомнила, как Бианка упрекала Клея в бесчувственности, потому что сразу после гибели родственников
На следующее утро Николь снова окинула взглядом прелестную, залитую ярким солнцем комнату и улыбнулась. Может быть, здесь раньше жила Бесс? Она подошла к гардеробу, чтобы выбрать платье, и вдруг вспомнила, что на самом деле это комната Бианки. Николь нахмурилась, но тут же постаралась прогнать эту мысль.
За дверью послышался шум. Николь обрадовалась — это, наверное, близнецы. Вчера у нее не хватило времени изучить верхний этаж. Эта дверь ведет в коридор, а эта, должно быть, в детскую. Улыбаясь, она без стука открыла дверь и очутилась лицом к лицу с полуодетым Клеем.
— Доброе утро, — сказал он, полностью игнорируя ее смущение.
— Ради Бога, простите меня… я не знала… Я думала, близнецы…
Он протянул руку за рубашкой.
— Не хотите ли кофе? — Он кивнул в сторону дымящегося кофейника на маленьком столике. — Я бы предложил вам чаю, но мы, американцы, не так привязаны к этому напитку, как нам, возможно, следовало бы.
Не совсем понимая, что делает, Николь двинулась к столику. Стены в комнате были обшиты дубовыми панелями, большую часть помещения занимала огромная кровать. Везде валялась и висела одежда, скрывая от глаз мебель. Рядом с кофейником стояли две чашечки, значит, Мэгги не сомневалась, что они будут пить кофе вместе. Разлив кофе, Николь протянула чашку Клею. Он сидел на краю постели в расстегнутой рубашке и натягивал сапог. Она невольно задержала взгляд на его мускулистой, загорелой груди.
— Спасибо, — сказал он, принимая чашку. — Все еще боитесь меня?
— Вовсе нет. — В ее голосе звучало нечто, похожее на возмущение. — Я никогда не боялась вас.
— Я подумал, что иногда веду себя так, что меня действительно можно испугаться. Мне нравится, как у вас убраны волосы. А что на вас надето? Очень красиво.
Быстро обернувшись, она одарила его ослепительной улыбкой.
— Это ночная сорочка. — В душе она порадовалась, что не успела накинуть пеньюар. Кружевная сорочка без рукавов, мягкими складками спускавшаяся от высокого лифа, была почти прозрачна.
— Кажется, я сегодня проспал. Вот. — Он протянул ей чашку и молочник. Улыбаясь, она приняла их, но не двинулась с места, когда он натянул второй сапог.
— Откуда у вас этот шрам?
Он открыл было рот, чтобы ответить, но остановился. Глаза его блеснули, обычно твердые очертания рта смягчились.
— Сабельный удар в Войне за независимость, — проговорил он.
— Кажется, вы изволите смеяться надо мной. Клей наклонился к ней.
— Никогда в жизни я не позволил бы себе смеяться над красивой женщиной, которая стоит у моей постели в сорочке. — Он нежно коснулся пальцем ее верхней губы. — А теперь поставьте чашку и уходите.