Незнакомка
Шрифт:
– Почему ты здесь? – процедил сквозь стиснутые зубы, даже не пытаясь скрыть сквозящую в голосе неприязнь.
Услышав мой вопрос, Эшли нахмурилась.
– Почему ты не во Флориде? – спросил прямо и невольно сделал шаг назад: нахождение с ней рядом вновь пробудило те чувства, которые я безуспешно пытался утопить в литрах алкоголя. Именно поэтому и отложил прием лекарств, которые вкупе с виски и коньяком могли привести к неожиданным последствия. Вероятно, именно это и могло привести к тому, что я заполучил смесь амнезии с галлюцинациями – препараты могли не успеть полностью выйти из организма.
– Что я забыла во Флориде? – захлопав длинными, густо накрашенными тушью ресницами, спросила она.
Скрестив руки на груди, холодно заглянул в ее непонимающие глаза. То есть нет, она понимала, все понимала, но зачем-то делала вид, что я ей словно Америку открываю.
– Ладно, – заключил я разочарованно, после чего постарался говорить медленнее. Чтобы не сорваться. – Ты должна была уехать туда с Брайаном. К его родителям. На все праздники.
Я смотрел на нее, пытаясь разгадать, в чем же все-таки заключался подвох. Ее брови поползли к переносице.
– О чем ты говоришь? О ком ты?
Она отстранилась и, прищурившись, посмотрела на меня, как на возникшее из ниоткуда привидение.
В ту же минуту ее маленькая теплая ладонь спешно покинула мое плечо, отчего я тут же ощутил внезапный удар под дых.
Черт.
Да, я знаю, что она меня уже бросила, но сейчас словно заново переживаю ее потерю. Видеть ее рядом, чувствовать тепло ее совершенного тела, видеть ее мягкие губы, лицезреть ее соблазнительные формы – теперь – одновременно и больно, и прекрасно.
Память о том, как я касался ее горячей кожи губами, как отзывчиво было ее тело, когда я покрывал его жаркими поцелуями, как быстро она возбуждалась лишь от одного моего взгляда, как стонала мое имя мне в рот, когда достигала пика, еще свежа. Так свежа, что я немедленно ощутил в районе ширинки нарастающее напряжение – дурацкий мозг и мое подсознание, о которых мне постоянно твердит мой лечащий врач, снова меня подвели.
Один ее взгляд, одно прикосновение, и моя стена пала. Я почувствовал, как мой взгляд смягчился.
– Что? – Эшли едва заметно улыбнулась и, сделав шаг вперед, сократила расстояние между нами.
Нет. Я слегка отпрянул назад, но она не заметила. Продолжала смотреть на меня своими убийственно красивыми голубыми глазами.
Ее розовые щеки, сверкающие глаза – она точно заметила мой похотливый взгляд, которому я никак не мог противиться. Он сам овладел мной и заставил мою ладонь лечь на ее шею. Теплую и мягкую. Пульс на ее венке пульсировал так быстро, что хватило бы на нас двоих. Губы девушки изогнулись в манящей улыбке. Она приблизилась ко мне и обхватила за талию, отчего мое тело тут же пропустило волну тока.
Она была так преступно близка,
– Ты что, меня разыгрываешь, Льюис? – От ее сладкого игривого голоса и соблазнительно сложенных в трубочку губ внутри все перевернулось.
Эшли еще крепче прижалась ко мне, прильнув всем своим телом. Короткое кашемировое пальто кремового оттенка было расстегнуто, открывая моему взору тоненькую атласную черную юбку, едва доходившую до середины бедра.
– Что ты делаешь? – прорычал я низким хриплым тоном, одновременно пытаясь оттолкнуть ее и убедить себя же самого остановиться. Сжав ее запястья, мягко отвел их ей за спину.
Однако она, кажется, намека не поняла. Да и мое тело тоже. Я, как вкопанный, не мог сдвинуться с места и ждал ее следующего слова или движения как дара божьего.
– То есть ты хотел сказать, что я с тобой делаю? – Эшли, наклонив голову набок, тихо рассмеялась и, упершись дрожащим от смеха ртом мне в плечо, попыталась успокоиться. Ее грудь беззвучно содрогалась, задевая мою. От каждого ее смешка внутри словно оттаивал лед. Льдинка за льдинкой, и я превращался в смазливого озабоченного подростка, который только и мог думать лишь о том, как бы ему перетрахать половину школы.
– Я тоже это чувствую, – горячо прошептала она, отчего ее щеки вспыхнули еще сильнее. – Когда ты рядом, я чувствую, как бабочки в моем животе оживают.
Ее губы находились всего в паре сантиметров от моих, а бедра плотно прижимались к моему тазу, отчего она, конечно, неизбежно ощутила мое болезненное желание. Тело тоже предавало меня, как и мозг – они никогда мне не принадлежали, я никогда не умел их контролировать.
– Зачем ты это делаешь, Эшли? – Я боролся с желанием обрушиться на ее губы, обхватить ее затылок и крепко, очень крепко прижать к себе. Противостоял этому животному инстинкту, но с каждой секундой все больше желал ему поддаться.
Я почувствовал, как участилось ее дыхание. Она желала меня. Хотела меня. Как и я ее.
Мне отчаянно хотелось получить от нее миллион ответов, но я мог думать лишь о том, как она прекрасна и как вдруг жарко стало в фойе, в котором мы сейчас находились – температура словно подскочила градусов на двадцать. Вокруг было огромное количество людей, но я видел перед собой только Эшли.
– У меня есть отличная идея. – Уголок ее рта изогнулся в хитрой улыбке. – Давай-ка мы с тобой уединимся, – ее нижняя губа тут же оказалась зажата между зубами. Она нервничала, но хотела показаться смелой. Язык тела выдавал ее, а она об этом даже не догадывалась.
Она слегка отпрянула и, осторожно заглянув мне в глаза, прижалась своим лбом к моему. В ее потемневших, почти скрывавших радужку зрачках засверкали искорки. А затем она тихо, слегка касаясь своим обжигающим дыханием моего уха, едва слышно прошептала:
– Хочешь, спрячемся в уборной? – Ее голос дрожал, но в то же время был тверд и полон сладкой решимости.
Слегка отодвинувшись, но не убирая рук с моей поясницы, она посмотрела на меня с заговорщическим видом, будто затевала что-то невероятно секретное и опасное.