Незримая паутина
Шрифт:
— У меня стиль. Говорят, женские атрибуты только подчеркивают мужественность. А у тебя игрушки какие-то.
— Я такое в детстве у одного начальника видел, — хмыкнул Потап. — Он к моей мамаше приходил, когда от жены прятался. У него этих самописок полно было, все больше позолоченные. Мать потом талдычила: бери пример с Игната Кондратьевича, вырастешь — начальником станешь. А и сейчас некоторые говорят: оригинально!
— Это над тобой, деревней, смеются… Кстати, кто говорит? — спросил Слон. —
Потап не ответил, насупился, нервно забарабанил пальцами по столу.
— Слышь, позвони ей, — сказал он вполголоса. — Ты ж меня знаешь. Никогда бабам не давал садиться на шею. А тут — ничего с собой поделать не могу! И в штанах гудит, как ее вспомню.
— Поэтому и не хочешь возвращаться на базу? — засмеялся Слон.
— Вернусь только с ней, — жестко произнес Потап. — Или моя будет, или ничья. Больше никого не подпущу!
— Шалава она, — заметил Слон. — Братки знаешь что базарят?
— Нетрудно догадаться: нас на бабу променял. Была шалава, будет законная жена. И любому, кто слово вякнет, хлебальник глиной забью! Тебе в первую очередь. Звони!
Слон усмехнулся:
— Кому? Братве, чтоб тачки свои и марух убрали? Или шалаве этой, покуда женой не стала?
— Что-то ты разговорился, а? — сдвинул брови Потап. — Раньше все устраивало, язык в жопе был, а теперь мои авторучки не нравятся?
От соседних столиков снова повернули к ним головы. Секьюрити опять настороженно присмотрелся к гостям.
— Если ты, сучонок, собрался занять мое место… — продолжал Потап, представив, что ждет его контрразведчика в ближайшем будущем.
— Да никто тебя подсиживать не собирается, — отмахнулся Слон. — А вот когда Урюк посадит вместо Абрамяна своего Костырева, вот тогда точно сделаем паузу, скушаем «твикс».
— Значит, сделаем так, чтоб не посадил. Гнедой как устроился?
— Нормально. Я снял ему квартиру в Бибиреве… Только мы вроде как с Урюком теперь в союзе, — напомнил Слон. — Вроде договорились…
— О чем? — криво усмехнулся Потап. — О том, что позволим ему залезть в свой карман? Он кто такой, этот Урюк, чтобы схавать мой завод, на котором я с семнадцати лет пахал!
— Понял… — кивнул Слон. — Глянь, вон тебе телик тащут.
На глазах у изумленной публики официант поставил коробку с телевизором возле их столика, деловито распаковал, поставил аппарат на стол, потом подтянул через зал кабель и провод от тройника и отдал сначала пульт управления, а потом выложил перед опешившим Потапом сдачу.
— Тебя унижают чаевые? — спросил Слон.
— Меня унижают маленькие чаевые. Я запустил автоматическую настройку на каналы, через несколько минут она закончится. Потом сами включите, или вам помочь?
— Подожди, я еще добавлю… — Потап полез за бумажником, сопя, начал отсчитывать.
— Вот
— А почему экран такой маленький? — крикнул вслед Потап, когда официант уже отошел. Но тот даже не обернулся.
— С большим на стол не поместится, — буркнул Слон. — Не уважают нас здесь. А все потому, что имидж не тот.
Потап не отвечал. Он уставился в телевизор, который продолжал самостоятельно настраиваться.
— Черт с тобой! — отозвался он наконец. — Достал ты меня с этим имиджем… — И принялся ожесточенно вытаскивать авторучки, бросая их на стол.
— Верным путем идешь, товарищ… Еще бы, в натуре, постричься да причесаться, — произнес Слон насмешливо. — Одеколоном попрыскаться. И розу в петлицу. Тогда и твоя шалава никуда не денется… Слышь! А это что?
Он взял одну из ручек, повертел перед глазами, разглядывая.
— Первый раз, что ли, видишь? — спросил Потап и протянул руку.
Но Слон отвел ее в сторону, продолжая изучать «авторучку».
— Подожди, что-то новое… — пробормотал он.
— Ну-ка дай, — нетерпеливо перегнулся Потап через стол.
— Подожди! — раздраженно повторил Слон. — Ты себя почти не видишь, в зеркало не смотришься, а мне как начальнику твоей безопасности приходится тебя разглядывать каждый день… Ручки у тебя всегда были черные, а эта темно-синяя. Прикинь… Цвет не тот, не видишь? Откуда она такая взялась? Ты что, менялся с кем?
— Нет вроде, — пожал плечами Потап. — Да не темни ты, говори, что там.
— Пока не знаю. Только не нравится мне это.
Слон осторожно потрогал колпачок. Потом приложил его к уху, перевел глаза на Потапа.
— Саш, тут что-то не то. Вот сукой буду, не было ее у тебя! Подменили, понимаешь? Осторожно, не трогай! Вдруг рванет!
— Да с чего ты взял! — решительно протянул руку Потап, поднявшись во весь рост.
Но Слон убрал опасную авторучку за спину.
— Не веришь — давай съездим к специалисту. Он здесь на Лубянке работает. Мне Калита про него говорил — мол, по любым техническим вопросам консультирует. Ты чего? Ну да, на Лубянке. Им тоже жить надо. Подрабатывает в нерабочее время. Они что, не люди?
И, держа одной рукой авторучку под столешницей, чтобы предохранить шефа от последствий нежелательного взрыва, другой быстро набрал номер на сотовом.
— Извините, это Кирилл Афанасьевич? Слон, виноват, Алехин Костя беспокоит. Ну, помните, Калита нас познакомил, то есть не Калита… Ну да, я понимаю… У нас возник один вопрос. Нельзя ли получить срочную консультацию? Тут нам авторучку подбросили. Условия мы знаем… Все, договорились, одна нога здесь, другая — уже там!
Он вскочил, сунул ручку в боковой карман.