Незримое сражение
Шрифт:
— Приметы помните?
— Помню. Особенно запомнил одного. У него широкие, черные, лохматые брови, большой нос с горбинкой, седина на висках…
— Ясно. Как был одет?
— На нем френч зеленого цвета. Автомат не наш и не немецкий, немецкие-то я хорошо знаю…
Расспросив о приметах других бандитов и поблагодарив незнакомца, который тут же исчез в кустах, Птицын с досадой сказал:
— Опоздали.
По приметам, рассказанным бывшим разведчиком, — а он, видимо, неплохо умел схватывать главное, — было ясно, что в группе бандитов был «Ромб». Приметы второго совпали с
Прибыв в райотдел, Птицын прямо с порога доложил Нечаеву:
— Опоздали мы, Алексей Андреевич!
— Что случилось? — заволновался тот.
Птицын подробно доложил о встрече с местным жителем, бывшим фронтовиком. Полковник долго ходил из угла в угол, молчал, о чем-то раздумывал, а потом, подойдя к телефонем, стал размышлять вслух:
— Они, очевидно, пробиваются к «Жару». Ведь «Ромб» и «Жар» — старые приятели по Кракову, оба до войны проходили там выучку у одних хозяев — гестаповцев, оба потом служили гитлеровцам в Тернополе. А теперь «Жар» готовится к приему каких-то важных гостей. Все стает на свои места.
Полковник поднял телефонную трубку и попросил срочно соединить его с Калушем…
…Шли дни. Для оперативной группы Нечаева они не шли, а летели. Заканчивалось лето, а задание еще не было выполнено. Появление Охримовича фиксировалось в Долинском, Выгодском и других районах. Но схватить его случая не представилось. Пока что он и его сообщники умело обходили расставленные секреты и посты.
Дальнейший анализ фактов подтвердил, что Охримович ушел на Рогатинщину, к «Петру». Это окончательно установили в начале осени, когда были захвачены живыми два охранника «Севера». Они показали, что оуновский эмиссар из села Тростянец Долинского района переправлен за Днестр, где и будет зимовать. С учетом этого основной состав оперативной группы переместился на Рогатинщину.
Осенью в Рожнятовском районе при активной помощи населения было обнаружено логово бандитов и в завязавшемся бою ликвидированы последние головорезы, а с ними и «Жар» — бывший следователь криминальной полиции гитлеровцев.
Чуть позднее в лесу, в обнаруженном там схроне нашла себе могилу вся верхушка банды во главе с «Севером» и «Петром». Охримовича там не оказалось.
В начале зимы было покончено с тремя парашютистами, выброшенными с «Ромбом». Средства радиосвязи шпионов с заграничным центром оказались в руках чекистов.
На Рогатинщине в результате ряда операций многие бандиты были обезврежены, а оставшиеся одиночки метались по Черному лесу.
Петля вокруг Охримовича затягивалась все туже и туже.
Работая на своем участке, старший лейтенант Боков напал на след бандитских курьеров «Клена» и «Березы», сопровождавших однажды Охримовича по линии связи. Захваченные охранники «Севера» показали, что эти курьеры заходят к вдове Кобяк Прасковий — жене погибшего в войну солдата. Боков тоже зачастил к ней. Несколько раз беседовали по душам. Прасковья не стала отрицать известных фактов.
— Пригрозили ироды, что убьют, — оправдывалась она в беседах с Николаем Петровичем.
Из этих бесед Боков уловил важное обстоятельство. Курьерам порядком надоела их служба. Прасковья не раз слышала, как «Клен» проклинал
Это обстоятельство и решил использовать Боков. Обсудив свои соображения с руководителем группы и получив «добро», Николай Петрович явился однажды к Кобяк. Они долго разговаривали, и Кобяк согласилась передать курьерам гарантийное письмо и экземпляр приказа министра об освобождении явившихся с повинной от уголовной ответственности.
Упорство и настойчивость Бокова не пропали даром. Прасковья Кобяк передала письмо по назначению, и курьеры дали согласие на встречу с оперативным работником, выставив условие, что работник явится один и без оружия. Такое условие было неприемлемо. Чекисты предложили встречу на равных. Они понимали, что от этой встречи многое зависит, поэтому шли на риск.
Курьеры, между тем, согласились с доводами чекистов и назначили встречу на опушке леса, в районе одного из сел Бурштынского района. В записке они указали время встречи и сигналы опознания.
— Ну что ж, товарищи, это уже неплохая завязка, — прочитав записку, с радостью ответил Нечаев. — До встречи неделя, хорошенько обдумаем меры безопасности. На встречу, как я полагаю, должен идти инициатор этого дела!
Полковник прищурился и внимательно посмотрел на Бокова.
— Разрешите и мне, — отозвался Птицын.
— Не возражаю. Завтра все обсудим детально, а сейчас отдыхать.
..Моросил мелкий, нудный дождь. Птицын и Боков, еще раз проверив автоматы, уселись в «газик». Вскоре, сопровождаемый грузовиком с бойцами, он двинулся в направлении Бурштына. Потом к месту встречи с курьерами шли пешком. Они знали, что Нечаев с резервной группой находится недалеко. Меры по их безопасности приняты надежные. И если случится что-то, то курьерам из мешка не выбраться.
К полуночи Птицын и Боков были на месте. До решающих событий оставалось полчаса. Офицеры выбрали удобное место и залегли, накрывшись плащ-палатками. Дождь по-прежнему монотонно стучал по веткам и опавшим листьям. Холод и сырость пробирались под фуфайки. Пахло плесенью и прошлогодней травой. Кругом тишина.
Прошло примерно полчаса. Птицын взглянул на светящийся циферблат часов. Без пяти три. Через несколько минут где-то недалеко зашевелились кусты. В тишине отчетливо послышался шелест веток, а затем глухие звуки ударов по голенищу сапога. Птицын насчитал их три.
— Они, — толкнул он Бокова. — Давай отзыв!
Боков пробил ладонью по сапогу три раза. Через пару минут в стороне от них отозвался голос:
— Мы здесь.
Птицын и Боков с автоматами наготове присели на корточки и тут же увидели две приближающиеся тени.
Встреча состоялась. Она продолжалась около двух часов. Этого было достаточно, чтобы выяснить главное: где «Ромб». Вести оказались неутешительными, хотя было видно, что курьеры откровенны. Договорились о месте и времени более обстоятельной беседы и документальном оформлении явки с повинной…