Незримое сражение

Сборник

Нечаев, расположившись в здании сельского Совета, всю ночь не смыкал глаз. Радист, находившийся с ним, не переставал настраиваться на волну группы прикрытия. Она молчала. Перед рассветом радист сообщил:

— Вышли на связь, передали: все в порядке.

— Отлично! Собираемся в путь! — распорядился повеселевший полковник.

На условленном месте, по дороге в Бурштын, встретились с Птицыным и Боковым. Когда те уселись в «Победу», полковник поинтересовался:

— Ну как?

— В порядке, Алексей Андреевич, — доложил Птицын, — хлопцы они неглупые.

— Хорошо, подробности в райотделе…

Освободившись от доспехов и развесив мокрые

накидки над теплой еще печкой, Птицын начал докладывать:

— «Клен» и «Береза» поняли нас и со всеми нашими доводами и мыслями согласились. Задело их, что «высокий проводник», как они называют Охримовича, — американский шпион. Всем бандитам, с которыми ему удалось установить связь, он дал указание собирать шпионские сведения, для чего роздал специальный вопросник. В нем особое внимание обращается на нашу новую военную технику, авиацию… Курьеры поняли, что они — орудие в руках англо-американской разведки, поэтому решили порвать не только с Охримовичем, но и вообще с националистами. «Клен» прямо так и заявил: «Довольно! Сколько лет нас будут дурить?..» Где сейчас «Ромб», они не знают, сопровождали его однажды и передали «Буревому».

— Журавновскому эсбисту? — переспросил внимательно слушавший Нечаев.

— Да, ему. Кстати, курьеры предложили вариант его поимки…

Сомнения в отношении курьеров рассеялись. Но чекисты и впредь действовали по принципу семь раз отмерь — один раз отрежь.

«Клен» — Савуляк Иван и «Береза» — Клепик Петр прямых подходов к Охримовичу не знали, реальных возможностей к поимке в ближайшее время не подсказали. Поэтому чекисты неустанно думали, как выполнить задание.

Савуляк и Клепик, по их настоятельной просьбе, были приняты в истребительный батальон. Но до поры до времени явка их с повинной сохранялась в тайне. Птицын и Боков готовились к сложной операции по поимке «Буревого». Для пользы дела курьерам нужно было посетить их давнего знакомого, оуновского связного, проживавшего легально. Как-то поздним вечером курьеры в своей прежней экипировке отправились к нему. До села их сопровождал Николай Петрович. Он остался в километре от крайних хат, под одинокой развесистой грушей у дороги.

Договорились встретиться в час ночи. Стрелка на циферблате клонилась к цифре три, а курьеров все не было. Продрогший до костей на холодном и влажном ветру, Боков не находил себе места. Это был первый самостоятельный выход курьеров, теперь уже бойцов истребительного батальона. Все передумал лейтенант Боков за это время, которое показалось ему вечностью. Лишь около четырех в селе залаяла собака, а на дороге вскоре послышались глухие шаги и чавканье грязи. Боков увидел две тени, приближавшиеся к груше. На всякий случай вскинул автомат и зашел за дерево.

— Извините, Николай Петрович, — услышал он негромкий голос Савуляка. — Никак не могли раньше.

— Как обстановка?

— Все в порядке, нас по-прежнему считают курьерами, есть сведения и о «Буревом».

— Хорошо, поговорим потом, а сейчас домой, скоро рассвет, — распорядился Боков, довольный, что все обошлось благополучно.

В назначенный день и час «Буревой» — Малик Емельян, садист и убийца, был схвачен. Операция прошла без шума.

Сотрудники Нечаева знали наперечет всех бандитов, скрывавшихся на этом участке. Там оставались несколько отъявленных головорезов, прекрасно понимавших, что в случае задержания для них нет другой кары, как высшая мера наказания. Схватить живьем такого, как «Буревой», могли только смелые, отважные

и мужественные люди. У него за плечами было несколько лет кровавого подполья. Там, где он появлялся, оставались трупы стариков, женщин и детей. Кровавые следы он со своей бандой оставил в ряде сел Войниловского, Долинского, Жидачевского и других районов.

Следователи задолго до его поимки собрали доказательства, что он по собственной инициативе и указанию своих верховодов из СБ — «Грома» — Твердохлеба Николая, «Жара» — Гаврилюка Степана и других гестаповских выкормышей явился организатором и непосредственным участником зверских пыток и убийств жителя села Стефанивка Константина Рудого, колхозника села Яворивка Ивана Тымкива, рабочего Калушского калийного комбината Владимира Бучака. По приказу «Буревого» в селе Тура Великая была схвачена и после жестоких пыток повешена учительница Анна Малик. Жертвами его банды стали учителя Ирина и Евгений Бомер из села Пчаны и некоторые другие ни в чем не повинные пюли.

В руках следователей находился страшный документ — инструкция главарей СБ нижестоящим звеньям. В ней для запугивания местного населения устанавливалась обязательная норма убийств. В одном из пунктов прямо указано: «В месяце июне… в каждом селе кррпнуть (убить) не менее двоих…» Такой же «план» был доведен на июль, август и другие месяцы. Убивали учителей, убивали тех, кто проводил в жизнь мероприятия органов власти по повышению материального и культурного уровня населения. Поджигали колхозные фермы, постройки. Грабили сельские магазины, жителей.

Банда Малика-«Буревого» не раз была бита, но ему самому удавалось уходить от возмездия. Теперь пришло время рассчитаться за все кровавые преступления. Вопреки предположениям, он не выкручивался. Видимо, понял, что заводить следствие в заблуждение или отрицать бесспорные факты и обстоятельства бесполезно. Цепляясь за жизнь, как утопающий за соломинку, бандеровский палач не скрывал мест укрытия своих сообща ников, рассказывал о содеянных преступлениях. Он подтвердил основную цель прибытия «на терен»» Охримовича — использование оуновцев в выполнении заданий иностранных спецслужб, сообщил о назначении гитлеровского разведчика «Грома» — Твердохлеба так называемым «проводником» вместо «Севера».

Через несколько дней Панченко докладывал Костенко и Нечаеву:

— «Буревой» неоднократно сопровождал Охримовича на встречу с бандитами. Последний раз он оставил «Ромба» в лесу в банде «Срибного». «Буревому» известно, что «Ромб» ожидает в этом году подкрепления из-за кордона…

— Это очень важные вести! — отметил Костенко. — Известны ли «Буревому» подробности?

— Нет, не известны. «Ромб» тщательно скрывал это. Как видно, он действует осторожно. Его подчиненный «Подкова»-Мартынец рассказал, что он втайне от «Буревого» по заданию «Ромба» ходил в Лататинский лес и искал там большую площадку. Хотя «Ромб» не сказал, для чего она нужна, мы поняли: готовится место для выброски очередной группы шпионов…

По ходу информации Костенко делал пометки в своем блокноте, посматривая поверх очков на капитана, когда тот замолкал, переворачивая очередной лист документа. Костенко и Нечаев слушали внимательно, вопросов не задавали. И только когда он закончил, последовал вопрос Костенко:

— Обусловлена ли у «Буревого» связь со «Срибным»?

— Нет, у него назначена связь с «Маком», который, как вы знаете, уже ликвидирован. Таким образом, связь через «мертвый пункт».

— Знает ли об этом «Буревой»? — спросил Нечаев.