Незримые академики
Шрифт:
«И все-таки, – думал редактор «Таймс», лежа на кромке поля со своим иконографом, – волшебники как-то держатся». Он писал с бешеной скоростью, стараясь не обращать внимания на обертки от пирогов, пивные бутылки, банановые шкурки и сальные пакетики из-под гороха, которые градом сыпались на поле. У кого сейчас мяч? Редактор заглянул в список игроков, который успел набросать. Ах да. «Юнайтед» прорвались на сторону противника, и мяч у Энди Шенка, весьма неприятного молодого человека, но… на поле явно происходит что-то выходящее за рамки нормальной футбольной тактики. Несколько игроков «Юнайтед» выстроились вокруг Энди – таким образом, он бежит, окруженный телохранителями. Даже
Орк.
Натт пританцовывал в воротах, ища взглядом того, кто мог что-нибудь сделать с мячом.
– Мне что, тут весь день торчать, орк? – поинтересовался Энди, стоя прямо перед ним. – Давай поживей, орк. Что, никто не бежит на помощь, а, орк? Говорят, у тебя когти. Покажи нам когти, орк. Тогда мячик лопнет.
– По-моему, у вас серьезные психологические проблемы, сэр.
– Чего?
Натт перебросил мяч через голову Энди, и где-то в толпе игроков, которые принялись за него драться, послышался хруст, затем вопль, затем свисток, а за свистком – общее пение. Оно началось где-то в районе миссис Аткинсон, но быстро распространилось по всему стадиону:
– Орк, орк, орк, орк, орк, орк, орк!
Чудакулли, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Эти сукины дети меня зажали, Генри! – заорал он едва слышным сквозь пение голосом. – Мое колено! Будь оно неладно!
– Кто это сделал? – поинтересовался судья.
– А я откуда знаю? На поле треклятая мешанина, точь-в-точь как в старой игре! И сделай так, чтоб они перестали петь, провались оно совсем! Я вовсе не желаю это слушать!
Аркканцлер Генри поднял рупор:
– Мистер Боров!
Капитан «Юнайтед» протолкался сквозь толпу. Вид у него был смущенный.
– Вы в состоянии контролировать своих фанатов?
Боров пожал плечами:
– Звиняйте, сэр, но что тут поделаешь?
Генри обвел глазами Иппо. Действительно, что тут поделаешь? Это была Толкучка. Толпа, у которой нет главных. Нет руки, по которой можно хлопнуть, задницы, которую можно пнуть. Нет даже адреса. Толкучка пела, потому что пел каждый.
– По крайней мере, вы способны контролировать свою команду? – поинтересовался он. К его удивлению, мистер Боров опустил глаза.
– Не знаю, сэр. Звиняйте, сэр, оно как-то так получилось.
– Еще один инцидент подобного рода, и я прекращаю матч. Советую тебе уйти с поля, Наверн. Кто тебя замещает?
– Я сам! – ответил Чудакулли. – Но, учитывая обстоятельства, я назначаю помощником мистера Шноббса.
– Шнобби Шноббса? – уточнил бывший декан.
– Мы не родственники, – немедленно отозвался слугобраз Шноббс.
– Ладно, это еще куда ни шло, – вздохнув, сказал Трев. – Шнобси и сам не дурак подраться.
– Но цель футбола – не драка, – возразила Гленда. – И знаешь что? – добавила она, повышая голос, чтобы перекричать стальной рев толпы. – Что бы там ни думал бывший декан, сейчас он не сможет остановить игру. Стадион просто взорвется!
– Ты так думаешь?
– Ты только послушай. Знаешь, ты прав. Тебе нужно отсюда убираться.
– Ни за что!
– Ты можешь сделать полезное дело и забрать Джульетту. Отведи ее туда, где стоит старина Ваймси и его ребята. Держу пари, они ждут прямо за воротами.
Когда Трев ушел, Гленда зашагала вдоль боковой линии туда, где над своими пациентами стоял на страже доктор Газон.
– Этот ваш маленький саквояжик, сэр…
– Что?
– Подозреваю, вам понадобится сумка побольше. Как там профессор Макарона?
Упомянутый профессор лежал на спине, глядя в небо с выражением незамутненной радости на лице.
– Ну, с ним я легко разобрался, – ответил доктор. – В ближайшее время играть он точно не будет, вот я и влил в него капельку кое-чего, чтобы он не грустил. Впрочем, изрядную капельку кое-чего.
– А библиотекарь?
– Я позвал двух парней, которые помогли перевернуть его вниз головой, и беднягу вырвало. Он еще нетвердо стоит на ногах, но, кажется, все не так скверно. Хотя икает он, как пьяный попугай [22] .
– Мы не думали, что так будет, – сказала Гленда. У нее возникло ощущение, что хаос на поле нуждается в некотором оправдании.
– Да, обычно никто не думает, – отозвался доктор.
Они оба повернулись, поскольку шум толпы изменился. Джульетта, сверкая и сияя, спускалась с трибуны. Молчание шло за ней по пятам, как безнадежно влюбленный пес. А следом двигались Пепе и внушительная туша мадам Шарн, вполне способная сыграть роль баррикады в том случае, если Иппо суждено было превратиться в арену военных действий. Трев тащился в хвосте, словно запоздалая мысль.
22
Согласно «Справочнику по морской болезни» Флетчера, пьяный попугай значится под номером пятым в списке «хочу сдохнуть». Верхнюю строчку этого списка занимает лысый орел, который способен заблевать три страны зараз.
– Ну, детка, что стряслось? – поинтересовался Пепе.
– Я никуда не пойду, пока Трев здесь, – заявила Джульетта. – Я не уйду без Трева. Пепе говорит, он выиграет матч.
– Что-что? – переспросила Гленда.
– Трев выиграет, – ответил Пепе, подмигнув. – У него звезда в руках. Хочешь посмотреть, как это будет, девочка?
– Ты куда клонишь? – сердито спросил Трев.
– Назови меня фокусником, парень. Или феей-крестной. – Пепе обвел жестом стадион. – Видишь эту публику? Их предки орали от радости, когда видели, как бойцы убивают друг друга или как дикие звери разрывают ни в чем не повинных бедолаг на части. Люди с копьями дрались против людей с сетками, ну и все такое.
– А сейчас здесь каждое воскресенье устраивают дешевые распродажи, – произнесла Гленда.
– Люди не меняются, – продолжал Пепе. – Толпа – одно большое существо. Оно не умирает. Оно кричит, визжит, любит и ненавидит, передавая все это из поколения в поколение. Толпу нельзя ни укротить, ни остановить. Только ради вас, юная леди, и ради блага мистера Трева я брошу ей кость. Подождите одну секунду.
Его поджарая паукообразная фигурка исчезла на лестнице в ту самую секунду, когда прозвучал свисток. Гленда видела, как слугобраз Шноббс ударил по мячу, но Чудакулли ошибался, полагая, что человек одинаковых с ним размеров должен быть столь же умен. Старая игра вступила в свои права. «Юнайтед» неслись по полю, и старые игроки уступали дорогу Энди и его армии, которая стремилась к мистеру Натту. От удара в грудь тот влетел в сетку ворот, раздался свисток, а за ним вопль: «НЕ ТРОГАЙ, ПАРЕНЬ, ТЫ ЖЕ НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОНО ПОБЫВАЛО!» – и слова судьи: