Незримые нити
Шрифт:
— Но почему вы думаете, что я могу вам в этом помочь? — спросила девушка.
Кажется, заинтересовавшись разговором, она стала немного серьезнее. Неужели её местами совершенно детское поведение было лишь маской?
И неужели в этом мире такая маска считалась чем-то привлекательным или хотя бы не слишком бесячим?
— У меня много ушей в столице, — пояснил заклинатель Цзао, — Я знаю, что вы тайно следили за вторым принцем. Мне известно, что именно идя по его следам, вы покинули Тьянконджичен. И я совершенно уверен, что вы знаете хотя бы, где именно он пропал и жив
Лаошу Айминь молчала. Она не торопилась соглашаться с предположением, но не торопилась она и отнекиваться. Просто молчала, полностью уступая собеседнику инициативу в разговоре.
— Я ведь знаю вас с малых лет, барышня Лаошу, — нарушил молчание он, — Вы никогда не желали быть королевой.
— Зато вы хотели бы, чтобы ею стала ваша племянница, — указала Айминь.
Тенгфей усмехнулся:
— Кто не желал бы этого для своей семьи? Какой родитель, — ну, ладно, дядя, — не гордился бы подобным достижением чада? Ведь и ваш отец был бы счастлив, одержи вы победу на Отборе. Он не понимает ваших чувств. Я — понимаю. И ваши чувства, и чувства Лянмян.
— Тогда что вы предлагаете для меня? — спросила Айминь, явно довольная тем, что хоть кто-то её понимает.
Заклинатель Цзао сделал эффектную паузу. А затем коротко ответил:
— Принца Шэнь Веймина.
И Лаошу Айминь дрогнула.
Во всем королевском дворце была всего пара мест, куда Лунь Танзин не мог прийти в любой момент, без приглашения и никого не уведомляя. Обычно никто даже не знал о его визитах: в лабиринтах потайных ходов эмиссар по особым поручениям ориентировался лучше, чем кто бы то ни было. В сочетании же с отведением глаз, тайной техникой клана Лунь, это значило, что никто во всем дворце не мог быть уверен, что во время разговора его нет рядом.
Вот и сейчас глава Цзао и его прекрасная дочь искренне верили, что глухой охранник у дверей гарантирует, что их разговор останется между ними, — и знать не знали об удобном укрытии за тонкой деревянной стеной.
— Но... отец... — начала было возражать Лянмян, но Гуангли прервал её:
— Молчать! Ты будешь говорить не раньше, чем я тебе позволю! Это все твоя вина. Если бы ты справилась со своим заданием, как подобает, то ничего этого не было бы! Тебе есть что сказать в свое оправдание?!
— Я виновата, отец, — глотая слезы, ответила девушка, — Я не отрицаю своей вины. Но разве я могла что-то сделать? Разве не Его Величество принял решение?
— Его Величество принял решение, — неохотно согласился глава Цзао. Даже по голосу чувствовался его сдерживаемый гнев, — Но Его Величество прислушивается к сыновьям. Сильнее, чем к советникам. Если бы принц Веймин составил прошение о том, чтобы тебя сделали его женой, Его Величество удовлетворил бы его. И тогда влияние клана Цзао укрепилось бы, и мы стали бы непобедимы.
Собственно, именно поэтому у Лянмян заранее не было шансов на Отборе: после подавления мятежа Фен влияние клана Цзао стало расти слишком быстро.
Это понимал Танзин, но видимо, не Гуангли.
— Тогда что мне делать дальше? — потерянно спросила Лянмян.
Гуангли, казалось, отмахнулся:
—
Танзин не видел его лица, но по голосу почувствовал, как правый советник скривился. «Шутку» младшего брата он явно не одобрял.
— Ты поддержишь её. Но слишком далеко не заходи: мне нужен скандал, а не война. Время открытых столкновений еще не пришло.
— Для меня это будет удовольствием, отец, — заверила девушка.
Голос Гуангли похолодел.
— Ты молода и глупа, Лянмян. Вся в дядю. Твой младший брат в десятки тысяч раз взрослее тебя. Запомни и пропиши на внутренней стороне век, чтобы никогда не забывать. Ты отправляешься в Фенгон не для развлечений, а для дела. На этих празднествах решится ряд политических вопросов, и я не позволю тебе завалить все дело из-за своей глупости.
— Я не завалю его, отец! — горячо заявила Лянмян, — Клянусь вам, вы можете на меня рассчитывать!
— Хорошо. Теперь следующее. Сейчас младший брат и его люди ищут второго принца. Мы не начнем, пока они не найдут его. Когда же это случится... Скорее всего, у меня будет возможность встретиться с тобой снова и дать актуальные инструкции. Но если нет, и вы встретитесь раньше, запомни. Твоя цель — он. Забудь Веймина; твоя задача — соблазнить Лиминя. Только после этого напомни ему о том, что оставила свою девственность в его объятиях. Говорят, что второй принц стал больше внимания уделять вопросам долга; сыграй на этом. Упомяни о том, как тяжко живется обесчещенной благородной даме. Пусть он считает, что несет перед тобой ответственность, — но лишь после того, как его страсть к тебе вспыхнет снова.
— Я поняла, отец, — заверила девушка, — Но что... если дорогая кузина изберет ту же тактику?
По её голосу легко было понять, что ни малейшей симпатии к «дорогой кузине» она не испытывает.
— Не думаю, — ответил Гуангли, — Фен Сюин не умеет рисковать. Хоть она и от крови тигра, но воспитывалась как Фен. А Фен пугливы, как птицы. Она не выложит на стол козырь, который нельзя восстановить, пока не будет полностью уверена в выбранном пути. Делать большую ставку на отстающую лошадь — это не в её стиле и не в стиле клана Фен.
— Я поняла.
Лянмян сказала это медленно, и Танзин понял, что слова главы ей совсем не понравились. Однако слишком хорошо была воспитана дочь клана Цзао, чтобы возражать отцу.
— А что будет с первым принцем?.. — сменила тему она.
В голосе правого советника послышалась усмешка:
— Принц Веймин сам во всем виноват. Не забивай себе этим голову. Думай только о своей части.
Лунь Танзин отстранился от стены. Рассказывать дочери подробности Цзао Гуангли не собирался, но самое главное эмиссар по особым поручениям уже услышал.