Незримый гений
Шрифт:
Брилл, чувствуя себя так, словно в кои-то веки в пределах досягаемости оказалась какая-то добрая сила, наконец открыла рот:
— Что за глупая причина бросать такую замечательную работу. Газовые светильники все время гаснут, — сделав паузу, она перехватила сумку и посмотрела на Арию. Кажется, та живо интересовалась происходящим над ее темноволосой головкой разговором. — Но могу я спросить, о чем именно идет речь?
Поджав губы, Кати перевела на Брилл свои яркие орлиные зеленые глаза и, уперев руки в бока, явно приготовилась к спору.
— Я Кати Дюбуа. Руковожу бригадой уборщиц
При мысли о домашней работе Брилл мысленно же скривилась: та всегда приводила ее в ужас — но внешне ее бледное лицо оставалось безучастным. Сформировавшаяся в голове ложь соскользнула с ее губ, прежде чем она успела ее осознанно спланировать:
— Само собой, какая женщина не знает все тонкости поддержания чистоты? Я понимаю, что по мне этого не скажешь, но я усердная работница. Я бы с удовольствием взялась за любую работу, которую вы предложите.
— Не знаю. Мне не по душе идея о найме иностранцев, — проворчала мадам Дюбуа и, сжав губы, неуверенно посмотрела на Брилл. В этот самый момент из-за маминых юбок показалась Ария и, выскочив вперед, очутилась сбоку от брюзжащей старушки. Когда Кати посмотрела вниз, на ее темноволосую головку, спокойное лицо Арии расплылось в широкой улыбке, и в тусклом свете прелестно сверкнули ее ямочки. Слегка отпрянув от такого нахальства, мадам Дюбуа мрачно вперилась взглядом в улыбающееся личико. — Чего она хочет? — резко спросила она у Брилл, явно чувствуя себя неловко от внимания Арии.
В равной степени заинтригованная поведением дочери, Брилл чуть пожала плечами. Почему-то она чувствовала, что все, сказанное ею в последующие несколько секунд, может как обеспечить их крышей над головой, так и вернуть обратно на улицу. Она не могла позволить последнему случиться.
— Я не знаю. Обычно она стесняется незнакомых людей. Возможно, вы просто ей нравитесь.
На это мадам Дюбуа громко фыркнула, слегка надувшись, словно была уверена, что сказанное не может быть правдой: она явно не относилась к тому типу людей, которые нравятся многим. Но, поскольку Ария, накрутив на палец свои темные локоны, продолжала ей улыбаться, свирепое лицо Кати начало разглаживаться.
— Надо же, какая странная девочка. Так улыбается незнакомым людям, — отстраненно сказала она, но уже далеко не так резко. Вытянув узловатую руку, загрубевшую за годы тяжелой работы, она неуклюже потрепала Арию по голове. — Но у нее чудеснейшие глаза, напоминающие весеннюю дымку. — Продолжая глядеть на очаровательную улыбку Арии, мадам Дюбуа и сама начала улыбаться. — Полагаю, мне не помешает некая временная помощь, пока не найду подходящих работников. — Вдруг переведя свое внимание на Брилл, она снова нахмурилась. — Но не рассчитывайте на большой достаток. Скорее всего, я уволю вас в конце недели.
Понимающе кивнув, Брилл постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение, хотя внутри вся бурлила от облегчения.
— Я понимаю.
Хмыкнув, мадам Дюбуа скрестила руки на груди.
— Вижу, что понимаете. Теперь можете быть свободны, начнете работать с завтрашнего вечера. И, ради
Сохраняя вежливое выражение лица и тайно улыбнувшись одними глазами, мадам Жири лишь кивнула:
— Я покажу им, где живут уборщицы и где расположены кухни. Это по пути, а у меня много времени. У девочек перерыв.
Властно взмахнув рукой, мадам Дюбуа отпустила мадам Жири, словно та была обычной работницей, а не балетмейстером.
— Да-да. Как тебе угодно, при условии, что ты заодно покажешь им, где можно умыться. — После этого Кати повернулась и уплыла обратно в комнату, закрыв перед ними дверь.
Нагнувшись, чтобы взять Арию за руку, Брилл повернулась к мадам Жири, с удивлением обнаружив, что та, совершенно спокойно восприняв грубость Кати, немедля развернулась и зашагала по коридору.
— К ней нужно привыкнуть, — бросила Жири через плечо. — Пусть вас не смущает ее сварливость. Она такая же, как все. Просто не сердите ее — и вы прекрасно приноровитесь.
— Рада слышать, — пробормотала Брилл, разглядывая темное закулисье, по которому они сейчас шли. Она никогда раньше не бывала в этой части Оперы. Это было похоже на лабиринт. Свисающие канаты и куски старых декораций сбивали с толку. Вдруг Брилл поняла, почему здесь могла удержаться легенда о призраке: по какой-то причине она явственно чувствовала, что за ней наблюдают.
— Не отставайте. Мы ведь не хотим, чтобы вы заблудились тут в первый же день. Оперный театр порой приводит в небольшое замешательство, но вы к этому привыкнете. Идите за мной, и я покажу вам дормитории* и кухни.
Неопределенно кивнув, Брилл посмотрела вверх, на паутину свисающих канатов и блоки за ней. Уголком глаза она заметила какое-то смазанное движение и, повернув голову, уставилась в темноту — но не обнаружила ничего необычного. «Не позволяй воображению взять верх. То, что тут жутковато, не означает, что тут есть что-нибудь необычное. Смотри вперед… не оглядывайся… не смотри по сторонам… не думай ни о чем, кроме того, чтобы держаться за свое место как можно дольше. Это наш единственный шанс».
И с этими мыслями Брилл отмахнулась от ощущения взгляда на своей спине и последовала за мадам Жири, глядя строго вперед. «Фуух… призрак, ну да, конечно…»
Полутора часами ранее
Эрик сидел, крепко держась рукой за веревку, и рассеянно смотрел на сцену, простиравшуюся далеко внизу прямо под его ногами. Слегка опираясь подбородком на поручень своего излюбленного мостика, он лениво скользил взглядом по репетирующим юным танцовщицам. Ежедневно приходить на этот мостик стало его досадной привычкой. Одиночество больше не привлекало Эрика, как раньше. Что-то внутри него, что-то новое, бунтовало против пустоты его прежнего дома в подземельях Оперы. Это было похоже на зависимость, эта новая потребность в контакте с людьми — зависимость, которой он был не в силах сопротивляться.