Незримый гений
Шрифт:
— Ты очнулась… — наконец сказал он, и эти три слова несли в себе самое глубокое облегчение, какое Брилл когда-либо слышала. Кашлянув, Эрик вновь развернулся на скамейке, наклонив голову таким образом, чтобы скрыть в тени неприкрытую правую сторону лица. — Какое-то время я не был уверен, что это вообще произойдет.
«Все было настолько плохо? Я правда была настолько близка? Конечно же, Эрик, должно быть, спас меня… если бы не он, я бы умерла?» Внезапно почувствовав себя выдохшейся, Брилл привалилась к стене. Встревоженный этим признаком ее слабости, Эрик вскочил на ноги так быстро, что опрокинул скамеечку. Он мгновенно очутился рядом с Брилл, не дав
— Ты не должна была тут разгуливать, — мягко пожурил Эрик. — Я так и знал, что должен был остаться там с тобой.
— Я не знала, где нахожусь… — пробормотала в ответ Брилл; чем дольше она находилась в присутствии Эрика, тем сильнее ей овладевало смущение. Закрыв глаза, она попыталась собраться с мыслями. «Боже, я выгляжу как ходячий труп… и к тому же одета в простыню!»
— Нет, само собой, ты не знала… это место, где я живу. Сейчас мы под Оперой.
— Правда? Ну, полагаю, это объясняет, почему тут нет окон, — легкомысленно сказала Брилл, стараясь отвлечься от того, какой уязвимой она себя чувствует, и как до странного тихо ведет себя Эрик. «Наверняка он ужасно волновался. Господи! Что за дрянь приключилась, стоило мне только захотеть признаться ему в моих чувствах. Думаю, прямо сейчас мне не хватит на это сил. Придется подождать…»
Потом между ними повисло молчание, и Брилл ощутила на себе пристальный и испытующий взгляд Эрика.
— Ты ведь спас меня, верно? Спасибо.
— Не благодари меня. Если уж на то пошло, это я виноват, что ты подверглась опасности. Этот чертов механизм мог убить тебя! А я все это время позволял ему оставаться во взведенном состоянии!» — практически выкрикнул Эрик: звучавшая в его голосе ненависть к себе послала вдоль позвоночника Брилл тревожную дрожь.
Открыв глаза, Брилл подняла их на нависшего над ней Эрика. Протест, который она собиралась озвучить, умер у нее на губах, и она уставилась на его неприкрытое лицо. Брилл слышала, как слабый потрясенный вздох заклокотал в ее горле, но обнаружила, что не в силах остановить этот звук. Эрик замер от ее возгласа и со стуком захлопнул рот. Принимая совершенно новую, непривычную ей позу, он опустил глаза в пол и вздернул плечи вверх в защитном жесте. Это выглядело так, словно Эрик готовился к удару.
На какой-то миг все, что Брилл была в состоянии видеть — это открывающееся перед ней уродство. Правая скула Эрика располагалась примерно на дюйм выше левой, выпячиваясь из естественной плоскости его лица под странным углом, создавая провалы и впадины, несвойственные человеческому лицу. Это походило на то, как если бы кто-то взял лопату и шарахнул его по голове, сбивая симметрию лица. Брилл поняла, почему в ходящих про Призрака слухах его облик сравнивали с черепом: неестественная структура костей образовала вокруг глаза Эрика глубокую выемку, сделав ту похожей на темную глазницу скелета. И кожа на правой стороне его лица лишь добавляла схожести с черепом. Бледно-желтая, как старый свечной воск, эта кожа обтягивала лицо и была столь болезненно-тонкой, что на лбу Эрика было отчетливо видно паутину пульсирующих вен.
Но, после продлившегося нескольких напряженных мгновений потрясения при виде того, что до сего момента оставалось скрытым, Брилл поняла, что уродство отодвигается на второй план, и его место занимают знакомые черты Эрика. И чем дольше она смотрела на него, тем сильнее начинала ощущать, что уже видела
— Это был ты… — выдохнула она, не осознавая, что открыла рот. — Это был ты.
Эрик явно не ожидал этого скорее благоговейного выражения узнавания, которое, как знала Брилл, было большими буквами написано у нее на лице, и его непрочный панцирь раскололся.
— Что?
— Пока я спала, мне приснился мальчик. Там была клетка в старом желтом шатре… Думаю, это, наверное, была ярмарка или что-то вроде того, потому что я помню музыку и толпы народу. Но когда я вошла в шатер, то увидела мальчика в этой клетке… и его лицо… его лицо…
— Его лицо было моим лицом… — прошептал Эрик, медленно сделав шаг вперед и опустившись на стул напротив Брилл, — его глаза не отрывались от ее лица. Видимо, он больше не ждал, что она закричит от его вида, и по мере того, как текли секунды, язык его тела вернулся к своему обычной властной манере. — А ты была той девочкой… маленькой девочкой, которая пропихнула свою игрушку сквозь прутья.
Слабо улыбнувшись, Брилл ощутила, как в ее крови пузырится эйфория, на миг заставляя забыть об усталости. Потянувшись, она взяла Эрика за руку, нуждаясь в том, чтобы почувствовать прикосновение к его коже и убедить себя, что это уже не сон.
— Да… именно так все и произошло. В моем сне… ну… на самом деле в моем воспоминании… я дала ее тебе, чтобы ты не боялся чудовища в шатре.
В недоумении чуть склонив голову набок, Эрик сжал ее руку.
— Чудовище в шатре? Там никто не жил, кроме меня.
— Но я слышала, как некоторые выходящие из шатра люди говорили что-то о чудовищном чем-то… я не могу точно воспроизвести… это довольно смутно. В действительности я не понимала, что говорят многие из них.
— Вероятно, в том возрасте ты не знала французского, — ответил Эрик. — Но чудовище… они называли меня дитя дьявола… или дитя чудовища.
— Чудовищем был ты?!
— Да.
— Это ужасно… я не понимала… — после этого Брилл впала в неподвижность, и ее губы дрогнули в улыбке. — А я-то думала, что даю тебе защиту от чего-то еще… а это ТЫ был тем, кого они все боялись. Подозреваю, тебе вовсе не нужна была та дурацкая обезьянка.
Заразившись ее улыбкой, Эрик тоже посветлел лицом.
— Даже будучи такой крохой, ты пыталась защищать людей. Вряд ли ты догадывалась, что годы спустя по-прежнему будешь дарить мне оберегающие подарки. — Опустив глаза, он сунул палец за воротник, вытаскивая серебряную цепочку, которую носил под рубашкой, и прицепленный на нее образок Святого Иуды.
— Ты это носишь? Мне казалось, ты говорил, что не веришь в вещи такого рода.
— Я не верю… или, во всяком случае, не верил, — сказал Эрик, пожимая плечами. — Но его дала мне ты… поэтому я сделал исключение. — С удовольствием разглядывая ее румянец, он растянул свои безупречно вылепленные губы в ухмылке, один уголок его рта поднялся выше другого из-за неравномерного натяжения кожи. Брилл нашла эту кривую улыбку странно привлекательной. Но, поскольку она продолжала в упор смотреть на него, вскоре Эрик начал поеживаться под ее мягким взглядом, явно вспомнив, что остался без защиты своей маски, и все еще не вполне свыкнувшись с этим знанием.