Незримый гений
Шрифт:
Эти сохраненные картины были столь яркими, что им удалось, спустя несколько часов, вытащить его из-под бока у Брилл. Та заснула, положив голову ему на плечо, после того как они некоторое время разговаривали. Эрик провел несколько бессонных часов, разглядывая ее спящее лицо — так же, как он делал несколько ночей тому назад в ее комнате. Сон не шел к нему, поскольку он боялся, что если закроет глаза, то остатки сна выгорят в ничто, подобно утреннему туману под солнцем. Поэтому он выскользнул из спальни, оделся и пришел в комнату с органом, чтобы подумать.
Повернувшись на скамейке, Эрик посмотрел через плечо на коридор в другом конце помещения. «Брилл еще спит.
Встав, Эрик зашагал по комнате, уставившись строго себе под ноги. «Почему я не рассказал ей о своих чувствах? Она сказала мне… почему я не мог просто сказать ей? И почему она не подняла эту тему…» Глядя на ковер, он сунул руки в карманы брюк, вопросы крутились в его голове с головокружительной скоростью. Не вполне осознавая, что делает, Эрик поднял взгляд на маленький запертый стол, придвинутый к одной из стен. Подойдя к столу, он схватил ключ с одной из полок и сунул его в замок. Открыв нижний ящик, Эрик вытащил из него кусок скомканного пергамента. Разгладив бумагу на столешнице, он опустил взгляд на единственный оставшийся рисунок улыбающегося лица Кристины. Нахмурившись, он изучал совершенное изображение ее черт, рассматривая ее лицо в первый раз с того момента, когда засунул рисунок в этот ящик месяцы назад. Он ждал, что на него накатят старые чувства — старая тоска, печаль, но, к его потрясению, оказалось, что он не чувствует ни одной из тех неистовых эмоций, что Кристина когда-то зажгла в нем. Когда он смотрел на рисунок, это было все равно что смотреть на любое другое приятное изображение. Если он что и чувствовал, так это остаточные крохи горького гнева, поселившегося глубоко в душе, но даже они казались далекими и обрывочными, как полузабытый сон.
Вскочив на ноги, Эрик уронил листок на пол. «Вот оно… вот почему я не могу сказать это». Подбежав к ближайшему столу, он схватил чистый лист бумаги и быстро накарябал записку для Брилл, после чего запрыгнул в поджидающую его в доке лодку. Гребя в темноте, Эрик чувствовал, как с его плеч сваливается груз тревоги, оставляя его легким, как перышко. Теперь он был уверен в том, что нужно делать. Проплыв мимо бесконечных рядов затененных колонн, вскоре он достиг противоположного края озера. Привязав лодку, он практически пробежал оставшийся путь до верхних уровней.
«Человек не может жить, преследуемый своим прошлым. Это моя ошибка. Я не похоронил прошлое». Лавируя по темным переходам с порожденной годами практики ловкостью, Эрик сжимал и разжимал кулаки. Добравшись до тупика, он нажал на потайной механизм и выскользнул из своего подземного мира наружу.
Плавно перемещаясь, то появляясь, то скрываясь из виду, подобно тени в пасмурный день, Эрик незамеченным шел по коридорам Оперы. Он методично обыскивал этажи в поисках женщины, которую не видел целый год, той самой женщины, которая едва не убила его своим отказом. Он знал, что Кристина должна быть где-то тут, и планировал найти ее.
Благоразумно встав за свисающим задником, Эрик позволили группе театральных плотников пройти мимо. Издалека плыли по воздуху голоса хора, репетирующего второй акт «Фауста». Отодвинув пальцем занавес, Эрик тщательно осмотрел пространство за ним на предмет еще кого-нибудь мимопроходящего. Свет едва тронул черты его лица, затеняя глаза, и он позволил ткани вновь упасть на место.
«Да
— Кристина, ради бога, я просила тебя держаться отсюда подальше. Брилл больна. Разве ты не понимаешь, что с твоей стороны будет подло заходить сейчас в ее комнату? — требовательно спросила Мэг, в ее интонациях явственно звенело ожесточение — но, что было довольно странно, настоящего гнева в ее голосе вовсе не слышалось. На самом деле, она, по-видимому, была в необычайно хорошем настроении.
— Да, я знаю, — ответил приятный, похожий на колокольчик голос Кристины, звуча по-настоящему покаянно, с тем ее особенным тоном, который вынуждает тебя инстинктивно ей поверить. — Я знаю, что я ужасный человек. Я просто подумала… — Вздохнув, Кристина сделала паузу. — Мэг, ты правда веришь, будто то, что я делаю, неправильно?
— Да, — уверенно ответила та. — Все остальные оставили прошлый год позади. Возможно, пришло время и тебе это сделать. У тебя есть твоя собственная жизнь… у тебя есть муж, который любит тебя… но ты цепляешься за личность, какой была тогда. Все остальные выросли.
Кристина чуть опустила голову, ее плечи покорно поникли.
— Да… да… ты права. Но, пожалуйста, пойми, я думала, будто поступаю правильно, возвращаясь сюда. Я думала, будто могу… что-то исправить, в какой-то мере.
— Я знаю. Ты просто делаешь это неверным способом.
Слабо махнув рукой, Кристина грустно засмеялась.
— Да, видимо, я всегда делаю все неверным способом. Теперь я пытаюсь делать хорошие вещи, когда только могу, но, видимо, это никогда не работает. То есть я была так уверена, будто знаю, что месье Синклер пытался делать этим утром, но, полагаю, насчет этого я тоже ошибалась.
Повисла короткая тяжелая пауза, а затем Мэг заговорила.
— Что? — медленно спросила она.
Кивнув, Кристина опустила руку.
— Да, я чувствую себя такой простофилей. Этим утром я назвала ему твои любимые цветы, потому что думала, что он ухаживает за тобой. Бедолага выглядел таким растерянным, что я подумала, что могу помочь ему.
— Что заставило тебя думать, будто он за мной ухаживает? — громко выпалила Мэг.
Застигнутая врасплох тоном подруги, Кристина заколебалась.
— Ну… то, как он смотрит на тебя, напомнило мне, как на меня смотрел Рауль. Я была уверена… но не вижу у тебя цветов, так что, полагаю, я была неправа. Прости. Я не хотела навредить. Я просто хотела видеть тебя счастливой. И месье Синклер кажется милым человеком.
— Ты заметила, что он смотрит на меня… таким образом? — пробормотала Мэг так тихо, что ее голос едва пронесся через коридор.
— О да, — тут же ответила Кристина. — Постоянно… когда бы ты ни вошла в комнату, он как будто оживляется. И несколько раз я слышала, как он спрашивает у других, где ты. Но, наверное, я ошиблась.
— Нет… ты не ошиблась. Он действительно принес мне цветы, — выдохнула Мэг, прижимая руку к сердцу, словно опасалась, что оно выскочит у нее из груди. — Извини… думаю, мне нужно немного побыть наедине с собой. Поговорим позже… — Развернувшись так быстро, что юбки костюма для репетиции завихрились вокруг ее коленей, Мэг помчалась по коридору, направляясь прямиком туда, где сразу за углом в данный момент стоял Эрик.