Незваный гость
Шрифт:
й было восемнадцать, возлюбленный имелся в дополнение к прекрасной будущности и чародейским талантам. И род ее был старинный боярский,и все к свадьбе шло. Только не дошло. Изменщик возлюбленный оказался, да ещё и настолько глуп, что позволил невесте себя с другою застать в самой недвусмысленной позиции.
– Убила, - вздохнула хозяйка, – обоих, на месте, и плод во чреве моем от чародейства сгорел. Меня за такие дела собирались сил полностью лишить перед ссылкою. Да батюшка все связи свои на помощь бросил, оставили. Лишенный сил чародей
– Тогда бы вы Лизавете отмстить помочь не смогли, – сказала я твердо, - так что правильно жизнь ваша обернулась. Не о том узнать хотелось. Блохин знал о глиняных куколках, потому как имел предписание ваше колдовство наблюдать. Знал, но простил, по инстанциям отчета не направил. Он под Чикову копал? Под дела ее приютские?
– В том числе. Степан быстро разобрался, что в нашем болоте рука руку моет.
– Какие аресты готовил?
– Не знаю, - всплеснула руками фараония.
– Еще один вопрос. Почему вы нынче на балу у Бобруйского не присутствовали? Неужели не пригласили?
– Представь себе, нет.
– Спасибо. – Встала я с дивана.
– И простите за ночное вторжение. Мы с Григорие Ильичем…
Тут моих ноздрей коснулся запах жженного сахара.
– Еще о чем-то хотела спросить Гелюшка.
Я перекинула мысли в голове как карточную колоду.
– Точно! Ничего от вас не укроется. Про стекло. Оно ведь чардейство полностью блокирует, так как же вы стаканы узлами закручиваете?
– Это просто, - она пошевелила пальцами, - надо за объект не стекло брать, а воздух, который его окружает. Нагреваешь воздух огненным арканом, от того жара cтекло и плавится.
«Действительно просто, - подумала я.
– Тюрьмы для чародеев придется срочно видоизменять, до этой простоты кто угодно додумается, это вопрос времени».
– Благодарю вас, мадам Фараония. Господин Волков, пойдемте.
Холерический темперамент Григория Ильича выражался на его лице нервным тиком: глаз дергался, желваки на скулах напрягались и опадали, будто от истового пережевывания.
По уму надо было бы мужчинку успокоить, но времени на то не было. Ни минуточки.
С крыльца Фараонии я слетела кубарем, запрыгнула в сани.
– они на Архиерейскую!
Служивый тронул, не стал лишнюю бодягу разводить, что-де без пристава это никак невозможно,тем более, что сам Волков уже торопился. А хорошо в Британиях личный состав тренируют, любо дорого поглядеть на бег молодого здорового мужика по зимним берендийским просторам. И для темпераменту cплошная польза, весь в физическую активность испарился.
– ыжая идиотка, – похвалил мистер Грегори меня, наконец перевалившись через борт.
– Торопиться надобно, Гришенька.
– Укрыла я шкурой его колени.
– Опростоволосилась я, получается, не на ту гадалку подумала. А ежели, пока я с Фараонией политесы разводила, преступники
Волков тяжело дышал,то ли от бега,то ли от того, что я шептала ему на ухо..
– Молодец, Гелюшка.
– Повернул лицо, поймал губами мой рот.
Ах, как же великолепно, когда хвалят. Но даже зажмурившись не получалось представить подле себя другого хвалителя, поэтому я мягко отстранилась:
– Полноте, ваше высокоблагородие, приберегите пыл для невесты настоящей.
– Ты-то себя бережешь.
– Не в том дело, просто голова моя так устроена, что лишь одну мысль вмещает. Сейчас только о преступлении думать могу.
«Перфектно, Попович! Не в том дело. Конечно, нисколечко. Ты же авансы натурально раздаешь! Не cтыдно, кокетка приказная? Размякла от мужской ласки? Страстного кавалера с крючка не желаешь упустить? Коллекции собираешь?»
– Да никто на твою Миху не покушается, - сообщил Волков уже спокойно.
– Расскажи про свою версию.
– Изволь. – Он посмотрел на возницу и придвинулся еще ближе ко мне.
– Блохина твоего свои же приказные жизни лишили из-за денег.
Прикинув и так и эдак, я фыркнула недоверчиво, Грегори продолжил:
– От того и дознания вести не стали, прокопали за оградкой, а сами деньги искать принялись.
Мы уже завернули на сонную Архиерейскую.
– Глупости, Гриня, - шепнула я, - искали бы, нашли непременно. Мне четверть часа всего на поиски понадобилось. В камине между скульптур запрятаны были под крышкой задвижной, я туда заместо денег беличий труп определила.
– А куда перепрятала?
– В том-то и дело, в спальне под кроватью саквояж валяется.
– Под опись сдашь.
– Разумеется. Только что это за деньги?
– Взятка.
– Нет! Сам рассуди. Предположим, Блохин шел к усадьбе Попова именно взятку получать. Да не шел, верхом мчался.
– Ну?
– Примчался, получил, двести рублей, предположим, неклюду за услугу отслюнявил… Хотя что это за услуга должна за две сотни быть?
– Какому еще неклюду?
– После расскажу, - отмахнулась я, размышлять вслух было удобно и привычно.
– Неклюд захотел больше, убил Блохина… Нет, не сходится.
– Это от того, что ты свою версию отринуть не желаешь, а к моей наживо шьешь.
– Справедливо. Тогда давай свою поподробнее.
Ночное безмолвие разорвал звук револьверного выстрела, за ним последовали еще четыре. Грегори сорвался с сиденья, приземлился у калитки, перемахнул через нее и скрылся за стеною дома. Я побежала к парадному крыльцу. Выбить дверь не получилось, не в атласных бальных туфельках. Крикнула вознице:
– Мужик, подсоби!
Служивый высадил ее боком, наши работнички тоже не лаптем щи…
– Мишка!
Пацан стоял в гостиной у стола,из револьверного дула дымок, сам в моем чиновничьем мундире.