Незыблемые выси

Томас Шерри

В светящейся оранжевым громадине начали появляться трещины красного цвета. Она зашаталась и замедлила ход, но края ее по-прежнему продолжали опускаться. Иоланта заставила себя сосредоточиться и вызвала попутный ветер, который швырнул их вперед так, что Амара с трудом сохранила управление. Вращаясь, они выскользнули из-под стен крепости.

Которая за их спинами развалилась на части и рухнула вниз, обдав их обломками. Иоланта выставила самые сильные щиты, какие только могла, и вызвала ветер в противоположную сторону —

и все равно пришлось прикрыть голову сумкой, чтобы защититься от бесчисленных осколков.

Из дыма и пыли показались Кашкари с Титом. Однако времени не было не только спросить, целы ли они, но даже перевести дух. Грохот развала крепости утих, и послышалось шуршание в траве. На охоту за ними пустили веревки — сотни, если не тысячи.

Веревки, которые ползут на запах, если их провели через дом миссис Хэнкок. И которым не помешает идти по следу полет на ковре.

К счастью, у охотничьих веревок все же есть слабое место: они работают только на суше.

— К реке, немедленно! — скомандовала Иоланта.

Река была совсем рядом. Пыль начала рассеиваться, и Тит вызвал большую завесу густого дыма. В нормальных условиях что-то подобное моментально выдало бы их местоположение, но сейчас Атлантида и так прекрасно знала, где они находятся. Нужно было не дать ей узнать следующий шаг.

Река оказалась гораздо полноводнее, чем ожидала Иоланта, с быстрым течением темных вод. Она вдохнула и сделала движение рукой, будто распахивая заевшую створку, и вода расступилась, обнажив неровное дно — такое, где трудно найти место поставить ногу. С заметным, хоть и не крутым уклоном.

— Спуститесь и прижмитесь пониже.

Из-за уклона река была не очень глубокой, сажени полторы, не больше.

Предложение никого не обрадовало, но подчинились все беспрекословно. Иоланта спрыгнула за ними.

— Подожди, — сказал Тит, когда она приготовила воздушный пузырь.

Вытащив охотничью веревку из своей сумки, он потер ею тыльную сторону ладони Иолы, а потом перебросил на другой берег реки. Оставалось надеяться, что это отвлечет другие веревки на какое-то время.

Еще раз глубоко вдохнув, Иоланта позволила грохочущей реке сомкнуться над ними на своем пути к морю. Пузырь воздуха, прикрепленный к дну, удержался.

Теперь они в безопасности.

Но оставаться на месте долго нельзя. Рано или поздно те, кто их ищет, вернутся сюда. Нужно двигаться.

— Уберите ковры, и мы сможем левитировать друг друга в вершке над камнями и потихоньку продвигаться вверх по течению.

Вниз по течению было бы легче, но так их только вынесет к морю.

Ковры убрали. Иоланта и Тит, в сумках которых лежали аварийные плоты, вытащили оттуда весла, однако не рискнули развернуть их в полную саженную длину, выпустив всего где-то на локоть.

В Сахаре Иоланта и Тит с помощью левитирующих заклинаний перемещались

по туннелю, который она прокладывала в камне. Та же уловка сработала и здесь: плывя в вершке над камнями, они веслами толкали себя вперед.

Иола уменьшила пузырь, оставив им едва достаточно для дыхания. Чем больше воды над ними, тем меньше риск обнаружения. Кашкари задавал ритм, Тит следил за скоростью, высотой и кислородом, и регулярно напоминал Иоланте, что пора добавить свежего воздуха. А она тащила пузырь по дну так, чтобы они все оставались в нем.

Амара молчала, только однажды спросила:

— Трудно удерживать воздушный пузырь целым?

— Нет, — ответила Иоланта. — Самое трудное — держать его под водой. Чем больше воздуха, тем сильнее он пытается всплыть наверх.

Ей действительно приходилось прилагать массу усилий, чтобы не позволить воздуху вырваться. Продвигались они мучительно медленно, часто в полной темноте. Когда Титу казалось, что вода достаточно глубока, он зажигал крошечный огонек. В остальное время они двигались на ощупь.

Иоланте казалось, что она уже целую вечность ползет таким неудобным и неестественным способом, с ноющими плечами и больной головой, когда Тит сказал:

— Заклинания левитации истощаются. Нам, вероятно, придется ненадолго остановиться.

В это время они двигались по относительно ровному участку. Тит вынул аварийный плот — из него надутого получался неплохой матрац.

— Глубина здесь почти десять саженей. Можешь немного увеличить пузырь.

— Насколько далеко мы ушли? — спросила Иоланта, валясь на плот.

Недостаточно далеко, она это знала. Сквозь воронку, устроенную ею для воздухообмена, просачивался голубоватый свет Люсидиаса.

— Версты на две. Но река пару раз поворачивала, поэтому, если считать по кратчайшему пути, мы немногим дальше версты от того места, где начали.

— И все еще в Люсидиасе?

— Да. — Тит подал ей пузырек, видимо, с подкрепляющим. — Но все не так плохо. Я рассмотрел карту Люсидиаса, которую нам дала миссис Хэнкок, и уверен, что, во-первых, река выведет нас из города, а во-вторых, там, где она пересекает границу, нет постов. Хотя, раз атланты не удосужились поставить охрану, значит, там и так непросто выбраться.

У зелья оказался знакомый вкус и апельсиновый запах. Тит поил ее точно таким же в день, когда они встретились впервые. В день, когда Иоланта в темном сундуке прочла письмо учителя Хейвуда и узнала, сколького он лишился ради того, чтобы уберечь ее.

Ему не вернуться в Консерваторию победителем, никогда не жить в достатке и довольстве. Никогда им не увидеть вместе восход на островах Сирен, сидя плечом к плечу и встречая новый, полный надежд день.

Иоланта знала, что плачет, но не осознавала, что дрожит, пока Тит не обнял ее и не прижал к себе: