Незыблемые выси

Томас Шерри

Иоланта оторвала Кашкари от штурвала.

— Что с тобой? Что происходит?

Он согнулся, царапая пальцами лоб.

— Боль. Повсюду.

— Ты все еще связан с Титом кровной клятвой? — ахнула она. — Ты чувствуешь его боль. Лиходей…

Если Лиходей пытает Тита, значит, уже знает, что Амара — не стихийный маг, которого он хотел. Что с ней случилось?

Иоланта схватила за руку рулевую, обычно управлявшую Небесной башней:

— Видишь здание внизу? Снеси его начисто. Начисто.

Я хочу заглянуть глубоко в его кишки.

* * *

Боль корежила Тита. Его внутренности рассыпались как истлевшие угли, сухожилия рвались на части.

— Ты назойливый мелкий сопляк, — рычал Лиходей. — Думаешь, сможешь удержать меня от того, чего я хочу? Я всегда получаю желаемое.

Тит не мог говорить. Он не мог даже кричать. Боль сжимала его все плотнее. Он ослеп от агонии.

И едва почувствовал, как дрогнул пол под ногами. Смутно услышал звук, похожий на трение огромных жерновов. Но в следующую секунду боль прекратилась. Тит, задыхаясь, рухнул на пол клетки.

Лиходей застыл и прислушался. Тит ничего не слышал — они находились слишком глубоко внутри холма, на котором стоял дворец. И оттого раздавшийся мгновение назад шум казался еще более примечательным. Что происходит?

— Это Иоланта Сибурн постаралась? — спросил Лиходей.

— Не знаю.

Но Тит подумал, что без нее, конечно, не обошлось. Что она сделала? Вызвала настоящее землетрясение?

Весь дворец кренился, словно его этажи срезали один за другим. Толчки отдавались прямо в желудок Тита. Он стиснул зубы, сдерживая рвотные позывы. Еще один удар. Потолок крипты треснул. Вниз посыпались камни и штукатурка. Дюжины резных панелей грохнулись на пол.

Звук изменился: вместо жестких ударов послышалось нечто, похожее на скрежет иголки. Вот только игла была длиной с улицу. Тит втянул воздух. Небесная башня! У ее огромного скального основания тупой конец, но есть секрет: из этого тупого конца выдвигается огромный шип. А рулевая, управлявшая Небесной башней, мастерски им орудовала и могла вырезать свое имя на куске камня размером с сидение стула.

Должно быть, это Фэрфакс. Она, как всегда, нашла дорогу. Тит вскочил на ноги, прижался лицом к стене клетки, застучал кулаками. «Ну же, Фэрфакс. Давай!»

Потолок возле южной стены крипты прорезало чем-то вроде осиного жала — правда, оса должна была размерами не уступать бегемоту. Тит задохнулся. Над обломками потолка виднелось небо. Фэрфакс и Кашкари сумели сравнять дворец главнокомандующего с землей.

В этом осколке резко освещенного ночного неба безумно маневрировали защитники Атлантиды. Тит попытался вспомнить, что знал о команде Небесной башни. Хватит ли им магической мощи, чтобы сдержать батальон виверн, бронированные колесницы, ведомые огромными василисками, других солдат и военные машины, которыми располагал Лиходей?

Он посмотрел на

Лиходея, ожидая увидеть лицо, искаженное гневом. Но тот улыбался. Зарождающиеся надежды Тита обернулись прахом. Чему Лиходей радуется? Что замышляет?

Тит дико огляделся. И увидел его — круглый прозрачный пол другой клетки, скользящей к проему в потолке. В этот самый миг в крипту ворвались Кашкари и Фэрфакс на коврах. Прежде, чем Тит успел их предупредить, они пролетели прямо над основанием клетки.

И стены ее мгновенно сомкнулись вокруг них.

Глава 23

Когда их ковры ударились о невидимый барьер, наездники с криком рухнули на пол.

— Нет! Нет! — закричал Тит.

Как же так? Неужели они разрушили дворец главнокомандующего, только чтобы попасться в ловушку, будто крысы?

Лиходей рассмеялся:

— Что ж, спасибо, моя дорогая Фэрфакс, за то, что потрудилась сама до меня добраться.

Тит откинулся на дальнюю стену клетки и закрыл лицо руками. Только не это. Такой горький бессмысленный конец. После всего, через что они прошли, после всех принесенных жертв и необратимых смертей.

Фэрфакс поднялась на ноги.

— Как ты, Кашкари?

Тот, помедлив, тоже встал и поморщился:

— В порядке.

Фэрфакс нашла глазами Тита и прижала ладонь к стене своей клетки:

— Ваше высочество.

Он смог лишь тряхнуть головой, стараясь не сломаться и не зарыдать в открытую.

— Где богиня Дурга? — спросила Фэрфакс.

С ее места не было видно лежащей на полу Амары из-за колонны, в которую Лиходей ее швырнул.

— Она здесь.

— Она?..

— Не знаю.

Вторая клетка вдруг заскользила к Лиходею. Миновала колонну, и Кашкари вскрикнул, заметив скрюченное тело Амары. Фэрфакс сглотнула, глядя на свою совершенно неподвижную копию.

Снаружи нарастал грохот битвы — защитники дворца сражались с мародерами Небесной башни. Но Тит почти ничего не слышал, сосредоточившись на Фэрфакс. Ее лицо было покрыто полосами грязи, в волосах застряла каменная крошка, и он вспомнил день их первой встречи, семь месяцев и целую вечность назад.

Клетка остановилась в нескольких шагах от Лиходея. И Фэрфакс наконец взглянула на монстра. Испуганной она не казалась. Лишь усталой, невероятно усталой.

— Милая, милая Фэрфакс, — промурлыкал Лиходей.

— Лорд главнокомандующий, — отозвалась она низким, слегка осипшим голосом. — Или Палемон Зефирус? Нет, я забыла. Твое настоящее имя Пиррос Плутон, гадкий старик.

Несколько колких слов явно не омрачили прекрасного настроения Лиходея.

— И благодаря тебе стану еще гаже и старше.

— Меня ты не получишь, — отрезала Фэрфакс. — Эта клетка меня не удержит.

— Она создавалась так, чтобы даже меня удержать.

— Я так и подумала. Кашкари, пожалуйста, встань за мной.