Нф-100: Адам в Аду
Шрифт:
Пока было, что.
– - Вениамин Вячеславович, пожалуйста, прошу вас, вы просто обязаны помочь! Ведь никто, кроме вас, даже не знает о них!
По золоту побежали плотные алые ниточки. И зелень темного вязкого оттенка. Неприятно.
Кривцов поморщился. Начинала болеть голова.
– - Погодите!
– - попросил он.
– - Можно помедленнее? Я, честно говоря, не до конца понял, чего вы от меня хотите... Но дело, кажется, важное?
– - Да! Очень важное! Вениамин Вячеславович!..
Багровая вспышка в голове.
– -
– - повысил голос Кривцов.
– - Успокойтесь! Немного. Теперь давайте сначала.
Девушка вздохнула. Багрянец прибился к краю сознания, головная боль отступила.
– - Я к вам из института мозга. Я знаю, что вы давно ушли, но здесь творится ужас что! Ну то есть все как обычно, но так же невозможно! И никто ничего не делает! Мне нужно все рассказать вам... Я не уверена, что по телефону это можно...
Нежная голубизна, сгущающаяся к центру. Кривцов залюбовался оттенком.
– - Послушайте, -- сказал он.
– - Вы на эмоциях, а я опаздываю на встречу. Да и разговор у вас, похоже, не телефонный... Давайте сделаем вот что. Завтра я заскочу к вам -- вы же в институте мозга работаете, и мы...
Сказал это просто, словно в прежние времена. Заскочит в институт, поздоровается с Сашкой, Олегом, аспирантами, наденет халат, пройдет в свою -- свою!
– - лабораторию...
– - Нет!
– - сказала она.
– - То есть, да! То есть... я работаю в институте мозга, но я не могу говорить здесь! Давайте... давайте лучше я к вам заеду, или где-нибудь в кафе встретимся, или еще как-нибудь, только не здесь!
– - Хорошо, -- согласился Кривцов.
– - Там рядом с институтом есть сквер... Где прудик и фонтан с утками. Знаете?
Утки улетели. Октябрь на дворе, ноябрь почти. Но почему-то из всего сквера больше всего запомнились именно утки.
– - Да.
– - Я буду ждать вас у этого фонтана завтра в шесть вечера. Это вам удобно?
– - Да, конечно! Простите, Вениамин Вячеславович, что отрываю вас, но это правда очень важно!
– - Я понял. До встречи тогда. До свидания. До завтра.
Кривцов положил трубку. Золотое сияние еще стояло перед глазами.
Девочке определенно надо научиться спокойствию. Тогда будет -- глаз не отвести.
Уж Кривцов-то это знал наверняка. Он долго, иногда ему казалось -- всю жизнь изучал нейрокристаллы. Шесть лет в институте, да еще до этого, студентом, аспирантом... Правда, все это оказалось людям не нужно. Им нужны деньги, а не исследования. Идолы, а не боги. Иначе как объяснить тот факт, что его работу, посвященную методам формирования нейрокристалла при жизни носителя, положили на полку, рядом с опытными образцами?
Кривцов точно знал: нейрокристалл -- не замершая в своем развитии сущность. Любое переживание, любая, пусть даже самая малая крупица жизненного опыта оказывает огромное влияние на цвет кристалла. То, что сегодня может казаться шедевром,
И сейчас Кривцову стало интересно -- что он увидит завтра? Эта девочка весьма хороша. Если бы не зеленые прожилки, можно было бы сказать -- шедевр! Кривцов понял, что ждет встречи.
Он глянул на часы. Без тринадцати два. Есть еще время выпить кофе, не спеша покурить и принять таблетку от головной боли.
Слишком давно он не общался с людьми из внешнего мира. Отвык.
– - Голова?
– - тихо спросил Андрей.
Кривцов поморщился -- привычка Андрея входить без стука раздражала. Хотя сейчас он вовремя.
– - Ты не помнишь, где у нас цитрамон?
– - Жрешь его ты, а помнить, где он лежит, почему-то должен я, -- Андрей усмехнулся, но все же достал из ящика початую блистерную упаковку. Бросил ее Кривцову, развернулся и двинулся на кухню. Кривцов поплелся за ним.
Андрей налил воды в стакан, смолол кофе, поставил турку на огонь. Он хорошо знал хозяина.
– - Сегодня у тебя встреча, -- сказал он. Утвердительная интонация -- не поймешь, то ли уточняет планы Кривцова, то ли напоминает о встрече. И то, и другое вероятно.
– - В три, -- кивнул Кривцов, доставая сигарету. Голова напоминала колокол, каждый звук гулко отдавался оранжевыми вспышками. "Все-таки эта девчонка чем-то меня зацепила," -- подумалось ему.
– - Все вспомнили о моем существовании, - сказал он, щелкая зажигалкой.
– - Ты рад этому?
– - Я просто констатирую факт. Пока не случилось ничего, способного изменить мою жизнь хоть в какую-то сторону. Так что я пока подожду радоваться или огорчаться.
Андрей поставил перед ним чашку, налил кофе. Кривцов насыпал сахару и принялся мешать его, глядя в окно. Осень перевалила за середину, сапоги и колеса втирали в грязь последние желтые листья, а в окно Кривцовской квартиры стучалась голая ветка. Кривцову она не нравилась. Слишком черная, четкая и слишком настойчиво, почти непристойно тянула корявые пальцы к его окну.
"Надо сказать Андрею, пусть спилит," -- подумал Кривцов.
– - А, кстати!
– - сказал он вслух.
– - Завтра придет Ольга. Надо бы прибрать немного...
– - Сделаю, -- кивнул Андрей.
Ничего необычного. Все как всегда. Кофе, кухня, Андрей. Осень за окном. Совсем недавно было, наверное, лето, но Кривцов его почему-то совсем не помнил.
Пора было выходить. Кривцов натянул свитер, куртку, сунул ноги в единственные свои ботинки. Зацепился штаниной за гвоздь, торчащий из дверной коробки, чертыхнулся и вышел на улицу.