Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит
Шрифт:
– Ну, вам виднее. Счастья вам
Глава 30. А что впереди?
Вернулись они на заимку уже глубокой ночью. Петрович поставил чайник. Петра молча ждала. Они сели пить чай и Петрович дословно передал ей рассказ капитана.
Петра поставила стакан и как была, босиком, в тонком костюме вышла из домика. Петрович знал, куда она пошла. И он знал, что она хочет побыть одна. Она пошла
Петрович тоже прошел через это. Он тоже искал мать и отца. И также долго думал, как ему жить дальше, одному на всем свете, стоя у их могилы. О чем думает Петра и какие сейчас принимает решения, он мог только догадываться. Но он также знал, что к нему вернется уже не ребенок, а взрослый человек.
Родители нашлись. Но тайна ее отклонений яснее от этого не стала.
Вернулась она только утром. Насчет холода он не беспокоился. Знал, что такие морозы ей нипочем.
– Собирайся, Петрович. Мне надо в Москву.
Именно такого тона он и ждал. Ехали назад они опять поездом. И опять Петра всю дорогу просидела у окна. Петрович ее не трогал.
Сошли с поезда они на пустынной пригородной станции. Добирались до точки на частнике.
После обеда она посадила Петровича перед собой и долго рассматривала его лицо.
– Сейчас я сделаю тебе пластическую операцию.
– А ты не...
– Не бойся, я прочитала в Инете заочный курс пластической хирургии. Слава богу, там сейчас есть заочные курсы практически по любой профессии. Так что, знания у меня есть. Опыта буду набираться на тебе. Выбирай, ты хочешь помолодеть или постареть?
– Петра, могла бы и не спрашивать. Кто хочет быть дряхлым стариком?
– Что ж. Это твой выбор. Вернее, у тебя нет выбора. Твое фото скоро будут клеить вместо обоев. Будем тебя менять. Больно не будет. Только небольшое жжение.
– А, эти...
– Инструменты? Скальпель мне не нужен. А СВЧ у меня всегда с собой, - она, смеясь, протянула к нему своим металлические коготки.
– Лазер даже более грубый инструмент. Не забывай, что я, по вашим, людским понятиям, женщина. Значит, умею быть нежной, - она снова захохотала.
Петрович заметил, что после поездки, а вернее, после принятия каких-то решений, она стала уверенной, спокойной и, главное, у нее теперь всегда хорошее настроение.
– Я выжгу у тебя весь подкожный жир. Кстати, навсегда. Чтобы ты подольше был молодым красавцем. На радость нашей Танюшке. Сделаю сварные швы за ушами. Так мы натянем тебе кожу на лице и разгладим все складки. Все. Не шевелись и терпи. Мне нужно полчаса. Закрой глаза.
Как она его ни успокаивала, а жжение временами становилось просто нестерпимым. Но надо же ей показать, что он, в отличие от нее, мужчина и может переносить любую боль. Петрович чуть не разжевал собственные зубы, но не проронил ни звука.
Через полчаса он почувствовал на лице прикосновения ее языка и непроизвольно вздрогнул.
– Не открывай
Через два дня она подала ему зеркало.
– Теперь можешь на себя любоваться.
На него смотрел вихрастый юноша с задорно вздернутым носом. На щеках были улыбчивые ямочки. Да, таким он себе определенно нравился!
Он схватил Петру и начал расцеловывать в щеки. Та, хохоча, отбивалась.
– Теперь мы можем спокойно ходить по улицам. Таким тебя даже Танюшка не узнает.
Петрович уже второй раз заметил, что она и к Татьяне стала относится как-то... более по-родственному, что ли. И называла обоих только ласкательными именами. Видимо, ей тоже были нужны близкие, родные люди. Жесткости в ней изрядно поуменьшилось.
– Слушай, что ты должен сделать и что говорить.- Она провела с ним почти трехчасовой инструктаж, разжевывая каждую мелочь. Она опять собралась на дачу к министру.
– Он сейчас создает нам реальные трудности. Его мы и нейтрализуем. Убивать таких людей нет смысла. На его место есть сотни готовых претендентов. В таких случаях из врага надо делать, ну, если не друга, то хотя бы послушного исполнителя. Вот таким мы его и сделаем через два часа. Это будет наш первый шаг, - Она так и не уточнила - шаг к чему?
– Только я тебя прошу, Петра, не убивай без надобности этих несчастных охранников. Прошлый раз было слишком много трупов.
– Хорошо, хорошо. Они просто все разбегутся. Вот так, - она на секунду шевельнула губами и... исчезла! Вместо нее сидел огромный мохнатый тарантул и злобно тянулся лапами к его лицу. Петрович откинулся и упал вместе со стулом. Тут же услышал заливистый смех Петры.
– Что ты видел?
– Вместо тебя сидел огромный паук! Что это было?
– Обычный инфразвук. Я только недавно узнала, что так могу. На меня он не действует. Правда, на его создание уходит огромная энергия. Мне вот сразу захотелось есть. При воздействии инфразвука люди видят то, чего обычно боятся. Ты вот, значит, боишься пауков.
– Не то, чтобы боюсь, но в руки бы не взял ни за что!
Глава 31. Опять министр
Петрович опять позаимствовал брошенный кем-то у подъезда джип. Через два часа они подрулили к железобетонным воротам дачи и начали сигналить. Камеры на воротах задвигались.
– Выйдите из машины и положите руки на капот, - Петрович подчинился. Петра сидела на заднем сидении. Ворота медленно сдвинулись на метр. Этого и нужно было. Петра усиленно задвигала губами. Из ворот с выпученными глазами начали выскакивать часовые в черной форме с автоматами. Руки у всех были панически подняты вверх.