Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит
Шрифт:
Остался невыясненным для Рольфа всего один ответ: невероятное исцеление Лолиты.
Он не преминул его тут же задать.
Лола достала из кармана несколько маленьких розовых кристалликов.
– Эти кристаллы исцеляют человека, - просто сказала она. Вытащив из сумочки перочинный нож, она резанула им по запястью и сунув кристаллик в пластину, нажала на появившуюся мутную розовую точку. Рана быстро стала затягиваться.
– Среди твоих стразов был только один такой кристалл,
– Лола, - загорелся Рольф,- дай мне один... кристаллоид!
– Нет, ты еще не готов.
– Но это же все дал тебе я!
– возмутился Роберт.
– Но без меня эти кристаллы так и остались бы для тебя стразами!
– резко закончила спор Лолита.
– Но...
– Рольф замолчал.
Она была права. Аргументы закончились. И он уныло, как побитая собака, затрусил к машине. Пора было в обратный путь.
Глава 8. Бриллианты совсем не видны
Лолита так больше и не сказала ему ни слова. Все десять часов обратного пути.
Дома, по привычке устроившись в своем инвалидном кресле, она поманила Рольфа.
– Обещай, что ты вернешь все бриллианты на место и я отрежу тебе от монолита несколько кусочков. Их стоимость намного больше всей царской коллекции. Нам в ближайшее время придется много ездить и много тратить денег. Но я не хочу, чтобы у нас на хвосте постоянно висела свора ищеек. Ты своим неразумным похищением поднял на ноги всю свору уголовного сыска. А может и не только уголовного. Это еще затронуло честь страны, ответственной за хранение коллекции.
Рольф мысленно согласился с ней. Умыкнул он брюлики, конечно, немного опрометчиво. Но очень уж был велик соблазн!
– Хорошо, обещаю.
Той же ночью, связав для большего шума и привлечения внимания к происшествию, охранника ближайшего к Гохрану ювелирного магазина, Рольф засунул бронированный кейс с коллекцией в его стол. Следователь по этому делу долго ломал голову, как же квалифицировать это "ограбление", если бриллиантов не убавилось, а, наоборот, стало больше?
Честь страны была восстановлена. Шумиха вокруг кражи и таинственного возвращения бриллиантов быстро стихла.
* * *
Шмондель долго рассматривал в микроскоп принесенные Рольфом ровно нарезанные кусочки идеально прозрачного монолита. Он поливал его какими-то кислотами, бил молотком, зажимал в тиски и грел газовой горелкой. Кристаллы
– Так ты покупаешь или нет?
– потерял терпение Рольф после часового измывательства Шмони над кубиками.
– Не спеши, Гобик. Старый евгей Абгаша понимает, что ты его хочешь надуть. Но не понимает - как? Абгаша видит, что это не бгиллианты. Но он же видит, что это нечто лучше бгиллиантов. По пгочности, по пгозрачности, по химической и темпегатугной устойчивости. Но они не огганены. Кто купит эти невзгачные неогганенные кубики, будь они даже пгочнее всего в миге?
– А ты их не грани. Ты продай их спецам для огранки других бриллиантов. Да тебя потом завалят заказами, когда на огранку одного бриллианта потребуется не месяц, как сейчас, а один день.
Шмоня глубоко задумался.
– За первую пробную партию в 5 тысяч карат я прошу всего десять миллионов. Я уверен, что за вторую ты сам предложишь мне в два раза больше.
Шмоня задумался еще глубже. Конечно, сумма по нынешним временам не очень большая, тем более в два раза меньше реальной. Приходилось и больше куски отламывать, но что-то удерживало его от окончательного решения. С таким товаром ему еще не приходилось иметь дело.
– Все, я иду к Шендеровичу, - Рольф потянулся к кристаллам. Шмоня одним движением смахнул их в ящик стола.
– Я покупаю!
– За десять!
– Гобик, пожалей бедного евгея, ну где он тебе возьмет десять миллионов? Посмотги, как я живу! Даже если я пгодам с себя последнюю губашку, то и то не смогу собгать больше пяти!
– Шмоня испытующим взглядом смотрел на Рольфа.
"Так, началась обычная торговая трепотня,- подумал тот,- причем здесь его истертая до дыр рубашка? Приличная хозяйка постесняется из нее половую тряпку сделать, а не то, чтобы покупать за пять миллионов".
– Ну, хорошо, девять и можешь рубашку оставить себе.
– Рольф ужаснулся, ведь он только что оценил пропотевший кусок дранины в миллион баксов!
– Шесть и я отдаю тебе свою губашку. Чтобы ты потом всю жизнь мучился, что оставил голым бедного Шмонделя и всех его шестегых детишек!
– Шмоня начал сдирать с себя трещавшую по всем швам истлевшую материю.
Сошлись на семи. Старый еврей достал из стола чековую книжку и чернильницу. Потыкав в нее пером, ничего, кроме двух дохлых мух извлечь на свет белый не смог.
– Все наша бедность, - шумно вздохнул Шмоня, ожесточенно плюя в чернильницу.
Рольф молча протянул ему золотой паркер. Ювелир, сопя и сморкаясь, с ожесточением скреб пером по бумаге, как будто хотел проткнуть ее насквозь. Наконец, он сложил и попытался засунуть чек в боковой карман Рольфа, одновременно обнимая и пытаясь приложиться к щеке слюнявыми губами.
– Поздгавляю, поздгавляю, - Шмоня начал подталкивать Роберта к двери. Но этот трюк с ним пытались проделать уже многие. Он отстранился и развернул чек. Там стояла цифра шесть. Рольф молча разорвал чек и толкнул Шмоню к столу. Второй чек со слезами на глазах старый еврей выписал верно.