Нф-100: Приключения метеоролога
Шрифт:
– Водхоз переименовали? Или распался?
– Нет, кооператив - это новое место работы. А из Водхоза меня уволили. С треском!
– За что, если не секрет? Вроде ты парень не скандальный...
– Да какие уж тут секреты. Я причины увольнения не стыжусь! На мой взгляд, ей даже гордиться можно. За изобретательность!
– Уже интересно! Расскажи, уважь старого друга, - улыбнулся Ришат.
– Может, и я тобой погоржусь...
А почему бы и вправду человека ни потешить. Торопиться мне всё равно некуда.
– Только
– Да, навалом! Работа уже практически кончилась. Сейчас тружениц своих по домам распущу, и прогуляемся до Пушки[97]. Ты сам-то не очень спешишь?
– У нас рабочий день не нормирован.
– Ну и ладно, тогда постой здесь пару минут.
Ришат отошел к стене дома и хлопнул в ладоши. Тут же его окружила стайка "жриц любви". Разбор полётов занял у них не больше трёх минут, после чего девицы удалились в сторону метро, а мы пошли в противоположном направлении.
– Вообще-то, если верить газетам, путаны только на такси ездят, - заметил я, чтобы поддержать разговор.
– Тачки они начнут ловить, когда нас уже видно не будет, - успокоил меня Ришат.
– Им свой достаток светить не интересно. Я ж для этих девочек, как налоговая для кооператива. Только мне бумажками липовыми глаза не замажешь. Ну, ладно. Ты про увольнение из Водхоза обещал рассказать.
К тому времени, как я закончил историю о "волшебном" микрокалькуляторе, мы уже дошли до памятника Пушкину и присели на одну из свободных скамеек.
– А потом, через пару недель иду я на работу и встречаю у проходной Михельсона. "Пошли отсюда, - говорит он, - мы с тобой уже не здешние. Тебя ещё вчера уволили, а я только что сам ушёл".
– Ну, и почему? Он объяснил?
– Так из ВЦ, оказывается, нашему директору нехилый процент откатывали за все проведённые расчёты. А тут договор закрыт, деньги по нему получены. Где откат? Нетути. Это какая-такая сволочь посмела сделать мне "финансовое обрезание"? Найти и уволить немедленно!!!
Мой бывший капитан хохотал долго и искренне. Глядя на Ришата, я тоже невольно улыбнулся.
– Ух, ты! Класс какой!
– прошептал он, вытирая платком слёзы.
– Давно я так не смеялся!
– Михельсона этот кооператив уже давно переманить пытался. Вот мы туда и подались. В зарплате выиграли в полтора раза, так что всё в порядке.
– Ну, вот и славно! А из наших коллег по сборной ты никого не видишь? Тут, понимаешь, какое дело... Срочно напарник нужен. Соседа моего вчера застрелили. А одному два участка не удержать. Может, ты ко мне пойдёшь? Четверых девочек из своих выделю, на первое время хватит. А там ещё кого-нибудь завербуешь. Доходы у нас - всяко больше, чем в экологии.
– Нет, извини. Такой бизнес не для меня. Ты только не обижайся!.. Не гожусь я для этого дела.
– Да ладно, - вздохнул Ришат.
– Я бы и сам сюда не пошёл, будь хоть какой-то выбор. Но, если что с ОВОСами сорвётся, помни, я тебе всегда рад. А как
– Хорошо. Увижу - передам.
Вот только жаль, его к нам устроить не получится. Это раньше можно было Михельсона попросить, когда он был ГИПом. А теперь мы оба - обычные инженеры.
19.
Совещание кооператива проходило на съёмной квартире в одном из Староарбатских переулков. Адрес я не запомнил. На эту встречу мы вместе с Михельсоном шли. И всю дорогу в моей голове продолжал крутиться утренний разговор с Ришатом. Вот же попал мужик в переплёт! И здесь чужой, и там ненужный. Разлом Союза прямо сквозь него прошёл: одна нога у нас осталась, вторая - по ту сторону границы.
Пока думал, мы до места и добрались. Квартира была на втором этаже трехэтажного особнячка. Входная дверь, как у сейфа: стальная, с мощными ригельными замками. Сейчас много таких появилось, особенно в престижных районах. Устроились в одной из гостиных. Народу собралось четырнадцать человек. Из них я знал только Михельсона.
Совещание началось, как обычно. Все по очереди докладывали, в каком состоянии их разделы и главы, какие трудности появились в работе и как планируют их преодолеть. Потом желающие задавали вопросы, делали замечания, вносили предложения. Один раздел обсуждали две-три минуты, на другой уходило по часу и более. Когда темы закончились, наш председатель, Степан Михайлович Корзун, розовощёкий пышнотелый крепыш в малиновом пиджаке и цветастом шёлковом галстуке, пощёлкал на столе калькулятором и озабоченно произнёс:
– Причины срыва работ по орнитологии и условиям жизни коренных народов, конечно, уважительны. Но с учётом этих задержек мы на 40%-ый объём не выходим. Значит, заказчик этап не закроет. А потому денег не ждите. Только если кто-то сможет ускорить работу и сдать вместе с первым этапом весь объём второго.
– Но до контрольного срока осталось меньше месяца, - резонно заметил Михельсон.
– Вряд ли кто-то сможет так резко ускориться. Может, лучше нажать на тех, кто срывает график работ? И потребовать от них исполнения прежних договорённостей?
– Да не беспокоитесь так, Алексей Исаакович! Мы понимаем, что в гидрологии без полевых исследований не обойтись. А что нам метеоролог скажет? Нет ли у него возможности ускорить работу?
– Если забыть о выходных и пахать по восемнадцать часов в сутки, в срок уложиться можно, - ответил я.
– Только вот чем мне грозит эта дополнительная нагрузка?
– Премию выпишем по результатам этапа!
– довольно улыбнулся Корзун.
– Надеюсь, никто не против... Ну что, ты берёшься? Очень это нас всех выручит!