Нф-100: Шутки Георга Дебича
Шрифт:
– Черт возьми, - пораженно выдохнул Макс и сел на край кровати. Дьюла тут же подтянул ноги и оперся спиной о стену. На Макса он больше не смотрел, прикрыл глаза.
– Ты что-нибудь видишь?
– Ну, что я вижу, - Дьюла снова улыбнулся в пространство, и Макс понял, что в жизни своей не видел ничего более страшного, чем улыбка слепого человека, держащего голову слишком высоко для того, чтобы смотреть на собеседника.
– Я вот это вижу.
– Что - это?
– не сразу понял Макс, а когда, наконец, понял, удивленно заморгал.
– И как оно?
–
– Меняется постоянно.
Как что-то черное, полностью заполняющее глаз, может меняться, Макс не знал, но решил не уточнять. Почему-то ему показалось, что это не совсем то, что он всегда мечтал узнать.
– Ясно. Гм, - Макс помолчал немного, видя, как Дьюла напряженно вслушивается в повисшую тишину.
– Я... в общем, все будет готово через двадцать часов, потом еще немного времени - и все. Это нормально?
Дьюла неопределенно пожал плечами. Он, видимо, уже никуда не торопился.
– Ладно, я пойду вздремну.
Максу было не просто неуютно. Ему хотелось как можно скорее сбежать из этой комнаты. Дьюле было все равно, ему, видимо, так же неловко в чужом присутствии. Хотя, если принимать во внимания все обстоятельства, уж ему-то куда хуже.
Макс зашел в свою комнату, тихую, с приглушенным светом, сел на кровать. После такой встряски сон совершенно не шел. Макс лег на бок, поджал ноги, накрылся легкой простыней и уставился в стену.
За время короткого поверхностного сна мозг изо всех сил работал, пытаясь постичь постоянно меняющуюся темноту, поэтому Макс открыл глаза, так и не сумев понять, удалось ли поспать. Голова мягко и неотвлекающе гудела, пока Макс вяло полз к столовой. Хорошенько выспаться не получалось уже давно, что заметно сказывалось на работоспособности.
Сначала Макс подумал, что нужно, наверное, связаться с Гаржем и сообщить ему о состоянии Дьюлы. Затем мысль перескочила на самого Эссенжи, и Макс задумчиво посмотрел на синтезатор еды, плюхающий ему на тарелку какой-то скукоженный кусок мяса. Стоит того покормить или ну его, потерпит?
Но Дьюла сам решил дилемму.
Он появился в столовой, медленно повел рукой по стене, обошел всю комнату, пока, наконец, не наткнулся на синтезатор. Дальше, по давно известной траектории вместе с тарелкой он дошел до стола. Максу пришлось потесниться, чтобы освободить ему место, которое он занял.
– Извини, - подал голос Макс, отодвигаясь.
Дьюла чуть не выронил тарелку: видимо, не ожидал встретить здесь Макса. Но, быстро взяв себя в руки, буркнул: "Ничего", - и сел. Помолчал немного и придирчиво потянул носом воздух. Поднял тарелку и еще раз шмыгнул.
– Это чем так воняет? Сломалось что?
– Да нет, - Макс повертел головой, прежде чем понял, о каком запахе идет речь. За время, проведенное над своей походной лабораторией, он настолько притерпелся к специфическому душку, что уже и не замечал его сразу.
– Это камни такой запах при горячем синтезе дают.
– А, они здесь, - как-то незаинтересованно констатировал Дьюла и пошарил рукой перед собой. Макс пододвинул к нему вилку. Дьюла кивнул и
– Ты говорил, через двадцать часов будет готово.
Голос Эссенжи звучал ровно, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном, вроде очередного задания Волка, с которым, все знали, справиться будет довольно просто.
А речь-то шла о его жизни, и не было уже Волка, который погиб от того же, да и вообще, они оказались на далекой колонии, на которой не то водился, не то все еще водится какой-то маньяк.
– Я сказал, что через двадцать... нет, через пятнадцать... черт, я проспал почти четыре часа! Я сказал, что через пятнадцать часов будет завершен горячий синтез. После ему нужно будет остыть до температуры тела. Ты же не хочешь заработать парочку ожогов ко всему прочему?
– Не хотелось бы, - Дьюла весело улыбнулся. Даже странно было видеть на его осунувшемся лице такую улыбку - как будто ничего страшного не происходит.
– Гм, - Макс задумчиво распилил вилкой кусок мяса и попытался его прожевать.
– Могу я тебя попросить?
Дьюла кивнул и вопросительно поднял брови. Макс снова вздрогнул.
– Можешь не смотреть на меня? Пожалуйста. Это очень неуютно.
Дьюла отвел взгляд.
– Хорошо.
– Спасибо.
Макс уткнулся в свою тарелку и подумал, что не стоило, наверное, этого говорить. В конце концов, Дьюла не заметил бы, даже если бы Макс смотрел все время в другую сторону. А может, догадался бы.
– Я хочу выйти на некоторое время, - снова осторожно начал Макс. Помолчал, но, наконец-то, придумал достаточно веское оправдание, чтобы поскорее уйти с корабля.
– Проведать, как там Май.
– Конечно, - Дьюла понимающе кивнул, как будто Макс нуждался в его разрешении.
– Я вернусь раньше, чем закончится горячий синтез, но, если что, не трогай лабораторию. Он сам остынет.
– Не буду.
Макс бросил взгляд на Эссенжи. Тот, как и обещал, на него не смотрел. Уставился в тарелку и методично надкусывал кусок мяса по краю, тщательно пережевывая. В его горле что-то надсадно булькало, и Макс не удержался, еще раз глянул на часы синтезатора.
Ему не было жалко Дьюлу. В конце концов, он был всего лишь случайным знакомым, но все равно атмосфера упадка неизменно давила на плечи. Еще пара часов в этой тикающей тишине - и можно окончательно рехнуться.
На станции хотя бы люди.
И вот удивительно: когда это Макс предпочитал чью-то компанию собственной?
На первый взгляд, станция была так же пуста, как и раньше: все то же запустение, все тот же красный свет. Но стоило подняться на второй этаж, к комнатам, как от былой тишины не осталось и следа. Несмотря на поздний вечер, почти даже ночь - двери были открыты, постоянно кто-то ходил, звучали голоса, появлялись люди, мелькали удивленные глаза, уставившиеся на Макса так, как будто его не так давно отправили в последнее плаванье на кладбищенской станции, а он вдруг заявился назад. По крайней мере, рядовые, встретившиеся ему первыми, посмотрели на него именно с таким выражением