Нф 100. Золотой Стриж
Шрифт:
Нежное звучание вновь наполнило комнату, противник выбросил пять-шесть.
– Старайся! Последняя попытка!
– мальчик протянул руку к костям и стаканчику.
– Если этот самый Йорзигун немедленно не выложит мне шесть-шесть, то я подобью ему глаз! Клянусь этим самым глазом Йорзигуна!
– выпалил он вслух и громко забренчал стаканчиком. Теперь он не пытался создать мелодию иссига, он искал свой звук, тот, который понравится именно ему и поможет выбросить заветную шестёрку. Хлопок об крышку стола,
Сайнар перевёл дух, оказывается, всё это время он не дышал, и впился глазами в своего противника. Тот также молча вернул на прежнее место бутерброды и продолжил игру. Струйка пота медленно скатилась по виску мальчишки. Его жульничество с костями осталось незамеченным. Сайнар решил рискнуть и когда брал со стола кубики, зажал между пальцами шестерку, выпавшую его противнику, а потом просто поставил её рядом со стаканчиком. Кто же знал, что детское увлечение простенькими фокусами спасёт однажды его жизнь. Или это действительно Йорзигун помог?
Игра продолжилась. Возле Сайнара росла куча кредиток, а он сам всё увереннее добивался нужного звука в мелодии каменных кубиков, всё реже прибегая к мошенничеству. Перед каждым броском он непременно клялся Йорзигуном, повторяя как заклинание свою последнюю фразу. И если он проигрывал, то в следующей клятве у несчастного Йорзигуна появлялось "подбитый глаз", "последний клочок бороды" или "ушибленный палец". Сайнар не знал, как выглядел Йорзигун по-мнению иссигов, зато сейчас он представлял собой весьма печальное зрелище.
Сиреневые сумерки осторожно заглядывали в окно, когда у иссига не осталось больше ничего, и он поставил на кон своего странного бога. В воображении мальчишки к этому времени сложился образ здоровенного лысого мужика с огромным пузом, кривыми ногами и клочковатой бородой. С ленцой, не дурак выпить и подраться, а если появлялась возможность сжульничать, то обязательно этим воспользуется. Весельчак, балагур и никогда не оставит в беде друга. Йорзигун действительно не был богом, он был "своим парнем". Его нельзя купить, продать, потерять, его можно только проиграть, да и то, только тому, к кому он захочет перейти.
Чистая мелодия раздалась в темнеющей комнате, иссиг опрокинул стаканчик на стол. Сайнар, не глядя, уже по звуку знал, что там пять-шесть. Он бросил оба кубика в стаканчик и принялся искать нужное звучание, сосредоточившись на своём желании выбросить больше. Раньше добиться нужного с двумя кубиками у него никак не получалось. А сейчас мелодия появилась откуда-то изнутри, казалось, поёт само сердце. Сайнар поначалу даже не понял, что это поют каменные кубики. Он замер, не решаясь прервать чудесный мотив.
– Сспассибо, - иссиг осторожно взял из рук мальчишки поющий стаканчик.
– Ты выиграл.
Только
– Что произошло с вашей расой и что будет с тобой?
– Мы были великой рассой, все ссущесствующие ссейчасс - дети по ссравнению сс нами. Мы возгордилиссь и решили, что подчинили ссебе ссамо время, - иссиг печально покачал головой.
– Время нельззя подчинить, оно обязательно отомсстит. А я? Я теперь могу вернутьсся обратно, время и Йорзигун осставили мне эту лаззейку, а ты дал нужный тон.
– Я?
– глаза мальчишки стали похожи на два блюдца.
– Ты ссыграл мелодию воззврата, - легким покачиванием руки иссиг вновь вернул нежнейшие звуки мелодии, найденной Сайнаром в своём сердце.
– Теперь уходи. И... не ззабудь тренировать лучшше пальцы, три разза я ззаметил, как ты жульничаешшь.
Уши мальчишки вспыхнули, да так ярко, что казалось, вот-вот начнут светиться в наступающей темноте. Он посмотрел на старого иссига и понял, что тот смеётся, как может смеяться только очень счастливый человек.
Сайнар легко сбежал вниз по старым, скрипучим ступенькам, на радостях перепрыгивая через одну.
– Вот, в общем-то, и вся история, - голос хитреца приобрёл легкую хрипотцу, которая появляется, когда долго говоришь, или когда стараешься скрыть охватившее тебя волнение. Рей молча протянул рассказчику свою флягу, наполовину полную воды.
– Ты лекарство тогда успел купить?
– тихо спросила Тирс, глядя, как Сайнар с наслаждением пьёт мелкими глотками прохладную воду.
– Успел, в тот день успел, но мама всё равно умерла через три месяца. Ведь на самом деле её губила вовсе не болезнь, она просто не хотела жить, - в голосе Сайнара Рей легко уловил горечь и застарелую обиду мальчишки, внезапно понявшего этот печальный факт. Симбионт Иззарского принца уловил некую недосказанность, связанную с Йорзигуном, но если хитрец ни желал об этом говорить, значит - не желал.
– Я рад, что Йорзигун привёл тебя в нашу компанию, - Рей слегка хлопнул по плечу друга.
– А ворота? Ты видел эти ворота?
– Мимир не совсем понял сложные родственные взаимоотношения между людьми, но ухватил другое волнующее событие.
– Нет, не встречал, хотя по галактике помотался изрядно. Я пытался искать в справочниках хоть что-нибудь о расе иссигов или насекомых. Искал также нечто имеющее хоть отдаленное сходство с привидевшимися мне тогда рисунками на загадочных воротах, - признался Сайнар. Он задумался, восстанавливая в памяти мельчайшие детали тех давних событий.
– Возможно, ещё и встречу. Возраст мой был тогда примерно такой же, как сейчас, или немногим старше.