Нф 100. Золотой Стриж

Крымова Елена

– Открою тебе великую тайну Иззарского королевского дома - мы берёмся не за все поступившие к нам предложения о посредничестве, - Рей сделал скорбную физиономию, отчаянно пытаясь при этом не расхохотаться в голос.
– Существуют случаи, перед которыми наши способности бессильны. Вот это и есть тот самый случай.

– Ладно, пусть подавится, - в конце концов Сайнар махнул рукой на несознательного метаморфа.
– Надеюсь, его понос прохватит.

– Ты обещал рассказать о Йорзигуне, - напомнила Тирс ограбленному плуту, - никогда не слышала, чтобы богов в кости выигрывали.

Сайнар задумался. Он мало кому рассказывал эту историю. Да если честно признаться, то кроме ныне покойного Феруза

никто её и не слышал. Хитрец с легкостью мог сочинить любую небылицу. А так как обладал изрядным актёрским талантом и красноречием, то слушатели всегда оставались довольны, искренне веря услышанным россказням. И про Йорзигуна у него в запасе имелось с десяток разных сказок, можно выбрать любую, однако в этот раз захотелось рассказать правду.

***

Худенький мальчишка изо всех сил бежал по улице. Он перепрыгивал ямы и колдобины, срезал дорогу через проходные дворы, пару раз перелазил через забор, а один раз проще вышло забраться на крышу приземистого домика и спрыгнуть с неё, рискуя сломать шею, чем обходить целый квартал. В другой раз Сайнар не стал бы так рисковать, но у отца имелась фора - минут сорок, а за сорок минут вполне реально просадить в баре все деньги, так нужные сейчас больной матери.

На мгновение вспомнилась совсем другая жизнь, прошло около пяти лет с тех пор, когда всё было по-другому. Тогда имелся богатый дом с взметнувшимися ввысь белыми колоннами, построенный известным архитектором. Не существовало постоянного чувства голода. Мама была здорова, а отец любил смеяться и на дух не переносил спиртного. Мальчишка остановился, тяжело переводя дыхание. Он встряхнул коротко стриженой головой, стараясь отогнать видения прошлой жизни. Этого уже давно нет! Прошлое разбилось на мелкие осколки, пожалуй, от него остался только друг Феруз, чью семью постигла такая же участь.

Беженцы с Итеры оказались нигде не нужны, если у них нет денег. Деньги первоначально были, но привычка жить на широкую ногу, не задумываясь о завтрашнем дне, к сожалению, осталась. Вскоре, как печальный, но закономерный итог семья бывшего сенатора очутилась в этих трущобах на одной из планет системы Медеи, в жалкой надежде найти большой солнечный камень в бескрайних песчаных дюнах и вернуть хоть часть былого величия. Эта же призрачная мечта привела сюда и других старателей. В результате, на планетах Медеи образовался своеобразный конклав из бедняков, накопивших денег на билет до этой отдалённой системы, разорившихся богачей, надеющихся, что удача вернётся, и один, только один найденный камень может поправить их дела, авантюристов и мошенников всех мастей. А также просто желающих не столько искать солнечные камни, сколько отобрать их у нашедших. Еще следует прибавить к этому смешение всех галактических рас и возможность существования поселений лишь на полюсах, где не так жарко и имелись источники воды.

Сайнар вновь перешёл на бег, осталось совсем немного. Выглянув из-за угла старого, покосившегося на бок, но всё равно упрямо цеплявшегося за жизнь дома, мальчишка внимательно изучал лежащий перед ним перекрёсток. Улица пустынна. В самый полдень, когда солнце начинает припекать, мало желающих выходить из дома, а старатели уходят на промысел перед рассветом. Только обры-падальщики рылись в куче мусора в надежде отыскать поживу, а если повезёт, то и свежий труп. Приземистые криволапые создания, очень напоминающие ящериц-переростков, хотя и имели мощные челюсти, легко разгрызающие берцовые кости человека, были трусоваты и неопасны. За исключением того момента, когда они, с периодичностью в двести местных суток, собирались в огромные стаи. Тогда словно безумие вселялось в этих существ, и они начинали охоту на старателей в пустыне.

– Пожалуй, мне повезло,

хоть в этом мне сегодня повезло, - Сайнар сделал три шага вперёд и только сейчас заметил сидящего в открытом дверном проёме светловолосого худющего мальчишку, тренирующего пальцы двумя металлическими шарами.
– Чтобы обры выдрали твои кишки, прихвостень Бурка!
– в сердцах выругался Сайнар, добавив витиеватое ругательство. Мысли скакали галопом.
– Марк-Заморыш сам в драку не полезет, станет беречь руки, пальцы для карманника - это всё. Значит, побежит за остальной компанией, если постараться, то вполне можно успеть добежать до дверей бара. Туда они не сунутся, а если буду возвращаться с отцом, то и не подойдут.

Взгляды двух противников скрестились. Обоим примерно по одиннадцать лет. Оба прекрасно знали, что такое голод и лишения, вот только у Марка, прозванным за страшную худобу Заморышем, никогда не существовало другой жизни, кроме как лагеря старателей на пятой планете системы Медея. Он и родился здесь у матери-проститутки, даже забывшей, от кого, собственно, она родила, да и зачем. Именно прошлого - богатую сытую жизнь, и не могли простить Марк и остальные мальчишки - уроженцы Медеи-пять, Сайнару и ему подобным. Светловолосый злорадно улыбнулся одним уголком рта, поспешно скрываясь в доме. Сайнар бросился вперёд со всех ног, так, что закололо в боку, а лёгкие, казалось, разорвутся от недостатка кислорода в жарком воздухе. Сзади послышался свист, но мальчишка успел и уже протянул руку, чтобы открыть спасительную дверь бара, как она распахнулась сама.

На пороге появился низкий, но очень плотный человек. Короткая вылинявшая безрукавка не прикрывала ни огромный живот, сплошь поросший густыми черными волосами, ни массивные руки, бугрящиеся мышцами. Маленькие глазки зажглись злорадством. Бурк-старший размахнулся, чтобы дать пинка сопляку, путающемуся под ногами. К его великой досаде, на прежнем месте проворного мальчишки не оказалось, он успел спрятаться за открытой настежь дверью бара. Этого крепыш не заметил, зато увидел буквально в трёх метрах от себя своего балбеса-сына в компании других таких же сопляков-бездельников. Глаза пьянчуги налились кровью. Сжав тяжелые кулаки, он вознамерился заняться воспитанием своего придурка. Единственное, чего на свете боялся как огня Бурк-младший, так это кулаков своего отца и вся компания бросилась врассыпную, сопровождаемая пьяной бранью.

Улучив благоприятный момент, Сайнар юркнул в бар. Едкий запах вонючего дешёвого пойла, перегара, сладковатый дым наркотиков, дешёвых духов и давно немытых тел ударил в нос, заставив выступить слезы на глазах. Отец сидел за барной стойкой и, прихлёбывая из стакана местную брагу, обладающую жутким вкусом, но имеющую неоспоримое достоинство - крепость, втолковывал своему не менее пьяному собеседнику о достоинствах вин ценой тысячу кредитов за бутылку.

– Отец, - слово резануло по-сердцу мальчишки, так как этот опустившийся человек, думающий только о себе, не мог, просто не мог иметь ничего общего с его любимым папой. Сайнар тронул за рукав этого, уже давно чужого для него человека.
– Маме очень плохо, нужны деньги на лекарство.

– Вот, посмотри, - отец обратился к своему собеседнику и, ухватив пятернёй за рубашку сына, подтянул его к себе поближе.
– Вот посмотри! Мой сын, наследник, так сказать, вместо того, чтобы лучше работать, требует деньги с несчастного отца.

– Я заработал вчера десять кредитов на лекарство маме, где они?

– Ан нету, - хихикнул отец, повернув к Сайнару красную обрюзгшую физиономию.
– Мне мать сама их отдала, она у меня чуткая, не то что сыно-ок, - мужчина икнул на последнем слове и пустил пьяную слезу.
– Она понимает, насколько мне тяжело, а значит, надо выпить, душа горит!