Ни пуха вам, ни пера
Шрифт:
Ищете, ищете и почти бессознательно мурлычете себе под нос:
Во саду ли,
В огороде
Травушка помятая;
Не работа меня сушит,
А любовь проклятая.
Вы ловите себя на этих напевах и ругаетесь:
"А и верно: не работа тебя сушит, а любовь... только не "проклятая", а самая настоящая любовь к природе - к зеркалу-озеру, к тихим плесам, к посвисту утиных крыльев".
– Да нет, это же и есть та самая стежка, "примятая" осока!
Вы вновь
Стой! Вот что-то вроде "ворот"!
Ползете по грязище сквозь "ворота". Вот и челнок!
Над камышом стрелой метнулся чиренок.
Крякуха ваша в корзинке, услыхав шум утиных крыльев, сразу:
"Ках-ках-ках!"
А вы ей:
"Тась-тась-тась! Не кричи, голубушка, сейчас выплываем на озеро, будешь там плавать, тогда уж и станешь кричать".
Вытолкнув челн на место поглубже, вы усаживаетесь и держите путь к озеру.
Челнок из непокорных. Он во что бы то ни стало хочет въехать носом в вентер деда Кирила.
Вы выруливаете на середину протока; вентер носом челнока не задет, но вы сами зацепили этот вентер веслом, и он падает на вас как раз своим широким отверстием, и голова ваша проскакивает в обруч, и вы уже точно пойманный карась.
А впрочем, в конце концов все-таки выруливаете и плывете к плесу, привязываете крякуху к грузилу- самому обыкновенному камню.
Бульк!
Камень в воду, и крякуха ваша, ныряя, плавает по плесу...
Быстрехонько вплываете в рогозу - в густой-прегустой куст рогозы посреди озера!
– пригибаете ветви к стеблю и сидите под ним, словно в зеленом шалаше...
Заряженная централка лежит у вас на коленях, вы - весь внимание, напряжение...
Сереет. Над озером туманится...
Вот пискнула камышовка. Серенькая маленькая пичужка уже проснулась; с невероятной, акробатической ловкостью она перепрыгивает со стебля камышинки на рогозу, охватывает лапками тонюсенький ее стебелек и качается на нем...
Она вас совсем не боится: качается прямо над вашей головой - вот-вот за фуражку заденет...
Пробежала по зеленому ковру ряски курочка. Остановилась против челнока, смотрит удивленно: она здесь все лето живет, а такого еще не видела.
Вы шевельнулись, курочка метнулась и исчезла.
Крякуха покрякивает спокойно:
"Ках-ках-ках!"
Нет, значит, пока ничего...
Но вот внезапно что-то большое шумно пронеслось мимо вашего челнока и уцепилось за рогозу, зажав в лапах несколько стеблей сразу. Стебли пригнулись к самому челноку...
На вас смотрит, оторопев, большая рыже-серая неуклюжая птица.
Она отродясь не видела в этой рогозе ни челнока, ни писателя.
А
"А-а!.." Да это же выпь, пугающая детей своим громким над камышами: "Бу-у-у! Бу-у-у!"
Вы делаете чуть заметное движение -и выпь, шумно рассекая рогозу, исчезает.
Крякуха всполошилась:
"Ках-ках-ках!"
"Тась, тась, тась! Спокойно! Выпь никакой тебе не враг!"
...Солнце! Солнце! Его первые лучи ударили по камышу, по плесу...
Золотой стала ряска, плес -огненное зеркало, и в этом зеркале купается золотая крякуха.
Растаял туман. Вдруг призывное:
"Ках-ках-ках! Ках-ках-ках!" -заливается крякуха.
Высоко-высоко над озером проплыла стая крыжней...
Не приземлил их крянухин клич-призыв, промчались дальше...
Ой, что это такое?
Крякуха что-то слишком далеко от камня отплыла.
"Тась-тась-тасъ! Куда это ты?"
А она трепыхнула крылышками и поплыла... в камыши. Отвязалась!
"Тась-тась-тась!"
Да куда там! Где-то уже довольно далеко в камышах откликается:
"Ках-ках-ках!"
Возможно, это она откликается на ваше "тась-тась", а возможно, встретилась с крыжнем, знакомится.
Прощай, крякуха! Первый раз не повезло!
А Иван Кириллович (чья крякуха) очень настойчиво просил и наказывал:
– Смотри же, чтоб не отвязалась! Они, крякухи, такие: носиком развязывают узелок на кольце - и тогда прощайте!
Ой, что же делать? Что же этому Ивану Кирилловичу сказать?!
Но не всегда крякуха отвязывается. Это у нович-ка-крякушечника так порой бывает...
А если нормально, то крякуха плавает, плещется, покрякивает.
И вот вам призывающее:
"Ках-ках-ках! Ках-ках-ках!"
То осторожная лысуха выплыла из камышей. Она озирается по сторонам, клонит голову на левый бок и правым глазом смотрит на небо, на солнце. Она ведь слышала, а возможно, и видела, что в озеро заплыл челнок, а теперь никого нет, только уточка свободно плавает и, никого не боясь, купается. Осторожненько, тихохонько, раздвигая ряску, лысуха плывет к крякухе.
Ах, какая же ты, лысочка, доверчивая!
На крик-зов крякухи по-разному реагируют пролетные утиные стайки и одиночные дикие утки.
Вот летит стая чирков. Их двенадцать.
Заслышав крякуху, они вдруг сворачивают к озеру, быстро облетают озеро раз, потом исчезают за камышами и снова появляются над озером, но уже немного пониже... Ишь, какие осторожные! Зорко всматриваются: нет ли где на озере чего-либо опасного?..
Вы сидите в челноке, скрытом за рогозой, и - ни звука! Тогда они падают на озеро, словно кто-то из сита просыпал.