Ни слова, господин министр!
Шрифт:
Благотворное воздействие Светоча такие дети ощущали в первую очередь. Тогда, как ее отец объяснит, зачем он пытается ослабить Гретхем?
Сошлись на том, что Грета отправится к Мэри пить чай. Мы оставим дверь открытой и натянем полог безмолвия.
— Вы же не думаете, что в присутствии двух столь приличных особ я не постесняюсь…
Его глаза смеялись. Он еще находил во всем этом что-то забавное.
Как только мы остались вдвоем, сердце снова вернулось к рваному ритму. Я и забыла, каким мягким бывает этот голос:
— Здравствуй, Оливия.
Он облокотился на стол и уставился куда-то повыше моей головы. Надо же, его магия перестала меня нервировать. Как не вовремя.
— Я выбрала правильную грядку, Ваше Высочество.
Глава 5.
— Грядку? — правая бровь поползла вверх.
— Я не мятый инжир. Не перезрелая черешня… Я лучший маг королевства, который носит юбку. И десять лет назад поняла, что климат столицы категорически не подходит мне и моей семье. Произрастать предпочитаю здесь.
Родерик рассмеялся. Он справился с юношеской привычкой запрокидывать при смехе голову, но все равно чуть-чуть задирал подбородок.
— Твоя магия стала богаче, красота расцвела, и только чувство юмора не изменилось. Нельзя улучшить или ухудшить то, чего нет.
Он никогда со мной не церемонился. И в юности мне это нравилось. Восемнадцатилетней девчонкой, сразу после школы, меня командировали на практику под его руководством — осваивать азы ведения боя. Так это значилось в документах.
На самом деле появление Светоча в академии Пламени, перед отправкой на военные действия группы выпускников, должно было стать еще одним подспорьем в запланированной на лето кампании.
Маршал Конрад встретил меня без восторга. Его оскорбляла сама идея, что от другого мага необходимо подпитываться как от батарейки. Однако Родерик согласился на этот эксперимент, как и я. Война тянула из страны все ресурсы, и он небезосновательно подозревал, что к союзу против нас вот-вот присоединится еще один сосед.
При этом он, правда, старался обучить меня наиболее простым приемам нападения. Не делал поблажек на пол и на возраст, не заигрывал, принимал такой, какой я была.
Но если молоденькой девочке такое отношение казалось естественным и даже честным, то сейчас я предпочитала, чтобы он держал дистанцию. Его фамильярность балансировала на грани грубости; грозила перейти в развязность.
— Давайте перейдем на «вы», сэр Родерик. В присутствии моих подчиненных и вашей дочери это единственно допустимый тон. Нам есть, что вспомнить, — как приятного, так и не очень — и тем проще было бы держать комфортную обоим дистанцию, — тут я не сумела сдержать вздох. — Так я считала, пока три дня назад мне не принесли газеты.
— Если строго придерживаться этикета, то особа с моим положением может «тыкать» вам сколько вздумается, несмотря на ваши успехи на стезе образования и научную деятельность, леди Оливия. Но обещаю, что буду пользоваться этим правом только наедине и в исключительных случаях.
Снова грубо, и так не
— У нас немного времени, князь. Вы немедленно посвятите меня в то, что произошло и в чем заключался ваш план. Через полчаса я иду на прием к бургомистру. Сегодня в Латроке главы гильдий откроют скульптурную композицию с героями национального эпоса.
— Меня подводит слух, или ваша просьба содержит угрозу?
Напрасно он рассчитывал, что сразу две заломленные брови заставят меня пойти на попятную. Родители устраивали в этом кабинете такие спектакли, что ни ему, ни Паладиосам не снилось.
— Совершенно верно. Это не в моих правилах, но я не могу рисковать пансионом и вынуждена буду отказать вашей дочери в зачислении. Если бы я доверяла королю Стефану чуть больше, чем вам, то обратилась бы к нему за защитой. А так, будьте уверены, меня поддержит все образовательное сообщество и коллеги за рубежом. Своими действиями вы подрываете авторитет нашего лучшего заведения и целого класса женщин-преподавательниц.
Моя речь не произвела на него впечатления. Он все так же внимательно рассматривал меня. От закованного в кружева лифа и до столь же закрытой шеи… Для того, чтобы отомстить, он ждал слишком долго. Должно быть что-то другое.
Журналисты, если отбросить все допущения и инсайды, с разными вариациями сообщили одно и то же. Великий князь на первом после перерыва заседании парламента подтвердил, что ждет развод в течение двух месяцев. Его супруга покинула страну, сам наш мир, и нашла свое счастье в соседнем. На вопрос репортера, собирается ли он снова жениться в ближайшее время, Родерик ответил отрицательно.
А потом вдруг кто-то спросил его про пари. Якобы двое дворян, присутствовавших при его заключении, оказались не связаны клятвой о неразглашении и не сочли нужным держать язык за зубами… И Конрад его спокойно подтвердил.
«Да, я поспорил, что Затворница из Латрока станет моей за две недели. Жизнь слишком коротка, чтобы распоряжаться ей так, как это делает она, и не требовать ничего взамен», — вспомнила я максимально близко к тексту.
— На совете попечителей также звучали предложения взыскать с королевской семьи штраф за репутационные потери, не пускать вас на порог и даже передать эти земли в собственном другому государству. Где бы Гретхем оценили по достоинству.
На его лице не дрогнул ни дин мускул.
— Да у вас просто рассадник инакомыслия. А что думаете вы сами?
Глава 6.
В князя полетел узкий голубой лучик, который отличался от солнечного зайчика разве что цветом. Ну, и концентрацией магией. Родерик легко увернулся. Святящийся пучок прошел чуть левее его виска и ударился об оконную раму. Рассыпался на множество осколков, которые взяли мага в мерцающее кольцо.
Еще три взмаха, и кругов стало четыре.