Ни слова о деньгах
Шрифт:
Павел К. (29, бизнесмен): Хмм… Эх! Теперь я стопудово жалею, что столько времени потратил впустую. Ведь свободный был, как ветер. Мог учиться, читать, развивать этот… как его… кругозор. Сейчас не хватает знаний, очень сильно это ощущаю, ага. А времени учиться нет. Дети, работа… Но я наверстаю, обязательно наверстаю!
Уже стемнело, когда Пашин автомобиль въехал во двор и остановился у подъезда. Пока мчались по вечернему городу, заморосил дождь, и сейчас всё вокруг сверкало и блестело, отражая
– Стоп! Я тебе тут кое-что прихватил, – остановил Павел Дашу, готовую прошмыгнуть в подъезд. Он открыл багажник и извлёк из него объёмный пакет.
– Что это? – удивилась Дарья.
– Пойдём наверх, я донесу.
– А что там? Ты похож на Деда Мороза!
– Минутку терпения. Сейчас увидишь.
Мешок оказался набит мелкими отрезами ткани, кружевом, лентами.
– А-а-ахххх! – восхитилась Дарья, вытаскивая один за другим куски материи. – Какое богатство! Какая красота! Ты ограбил швейную фабрику? Ах, нет, тут слишком дорогие ткани, чтобы их использовали на швейной фабрике… Из магазина? Нет, для магазина тоже слишком круто. Вероятно, из элитного ателье?
– Дашка, ну, ты сыщик! В два счёта вычислила! Одна моя знакомая, Анжела, хозяйка ателье. У них метр ткани идёт по цене автомобиля. Привозят прямо из Парижа, Рима или Нью-Йорка. Всякие там дольче-габбаны и маккуины. Я и попросил сформировать мешочек. Анжелка мне отстегнула с барского плеча.
– А как ты объяснил, зачем тебе остатки ткани?
– Сказал, дочка моего друга обшивает кукол.
– Значит, я – дочка твоего друга?
– Пришлось тебя зашифровать.
– А почему? Потому что взрослой тётеньке неприлично возиться с куклами? – усмехнулась Даша.
– Да ради бога! Просто, если бы сказал правду, у Анжелки сразу бы возникла тысяча вопросов. Что за девушка? Откуда вдруг взялась? Красивая? Стройная? Какого размера грудь? Какого цвета волосы? Чем занимается? А почему ты для неё тряпочки собираешь? И так далее… А ребёнок – это безобидно, это никаких вопросов не вызывает.
– Ясно, – объяснение вполне удовлетворило Дашу. – Пашечка, милый, спасибо! У меня нет слов. Это изумительный подарок!
– Ты действительно рада?
– Безумно! Да у меня сейчас сердце остановится от радости!
– Тогда я тоже рад.
– Паш, можно я тебя поцелую?
– О! А сейчас сердце остановится у меня!
Они рассмеялись, потом Даша быстро чмокнула Пашу в щёку. Довольный рыцарь уже было завёл лапы за спину девушки, чтобы прижать к себе добычу, но, видимо, не решился.
Жанна Т. (41, соседка): Похоже, у Даши появился мужик. Постоянно теперь у нас во дворе тусуется, караулит. Однако парнишка-то с прицепом! Я видела своими глазами! У него два ребёнка. Надеюсь, Даша не связалась с женатиком? Надо её поймать и расспросить.
…Проводив гостя, удивившего её феерическим подарком, Дарья сразу разложила на диване обрезки ткани и принялась жадно рассматривать
– Девчонки, как нам повезло, – произнесла Даша, обращаясь к куклам. – Вы понимаете?
Она уже мысленно кроила, намётывала, притачивала… Она сошьёт из этих тканей изумительные наряды!
Если бы Калинин вдруг вздумал подарить ей смартфон или золотой браслет, Даша категорически отвергла бы подношение. С какой стати он будет делать ей дорогие подарки?
Но пакет с обрезками ткани… Этот презент не похож на аванс, или намёк, или попытку подкупа, и его можно принять без разговоров.
Всё дело в том, что именно эти разноцветные лоскутки и являются для Даши самым драгоценным подарком. Так угодить мог только очень чуткий человек.
«Кажется, понравилось!» – с удовольствием думал Паша, галопом пересекая двор. Он поставил машину на стоянку и теперь спешил домой. Вновь пошёл дождь, и, несмотря на то что Паша плотно завернулся в кожаную куртку, ледяные капельки сползали сзади по шее и уже насквозь промочили ворот джемпера. Но Паша был в приподнятом настроении и не обращал внимания на дискомфорт. В голове звучала энергичная мелодия, только что раздававшаяся из динамиков автомобиля.
«Ловко я с тряпками подсуетился. Угодил так угодил! А сколько эмоций… Даже поцелуйчик обломился. Блеск!»
Елена Борисовна заглянула к нему около девяти вечера, как и обещала.
Едва она вошла, Андрей вдруг увидел, как под потолком палаты разлилось ярко-белое свечение, тут же осыпавшееся вниз перламутровой пыльцой. Мерцающие частицы осели на одеяле, телевизоре, диване, сияя и переливаясь, словно новогодняя мишура. Одновременно прозвучало несколько аккордов прекрасной музыки, раздался тихий вздох органа, запела виолончель, рассыпалось бисером скрипичное арпеджио…
Затем всё стихло.
Андрей смотрел, не отрываясь, на врача и ясно видел сверкающий нимб вокруг её головы.
Полина Фёдоровна (57, медсестра): После операции мы, конечно, держали его на уколах. Основательно подзаправили парнишку наркотиками. А что делать?
– Вы так поздно. Опять домой не пойдёте? – понял Андрей.
– У меня дежурство. Давай-ка сейчас кое-что сделаем.
У Андрея упало сердце. Обычно после этих слов следовала какая-нибудь мучительная процедура. Елене Борисовне не было равных в умении причинять самую разнообразную боль, она виртуозно вытягивала пинцетом нерв из разверстой раны, в то время как под закрытыми веками Андрея взрывались ярко-оранжевые огни.