Ниалл. Возвращение Повелителя Света

Катина Валерия

Пальцы Персефоны вцепились в голые плечи Бога, рука дернулась, серебряная цепочка оборвалась, кристалл Света рухнул, откатившись подальше. Она ахнула, виновато посмотрела в лазурные глаза, останавливаясь, но Бог прорычал:

— Плевать! Не смей останавливаться.

Чуть позже, они лежали на холодных простынях, помогающих остыть разгоряченным телам. Ветерок из распахнутого окна ласкал кожу, серебристый лунный свет ореолом охватывал Ниалла. Он, закусив губу, смотрел как на потолке играют между собой причудливые тени. Его сердце потихоньку останавливалось после бешеной скачки. Персефона вздохнула и выскользнула из объятий, чтобы подхватить с пола рубашку

Бога. Она была такой большой, что можно было несколько раз в ней обернуться и доходила до колен. Сойдет, чтобы вернуться в замок Адриана.

— Куда ты? — спросил Бог.

Персефона наклонилась и страстно поцеловала Ниалла в губы. Он обнял ее и повалил на кровать, зарываясь пальцами в волнистые змейки. Она рассмеялась и погладила большим пальцем острую скулу.

— Мне пора домой. Дафна, наверное, волнуется.

— К Хаосу брата и его подружку! Не хочу в постели слышать их имена. Останься, — попросил Ниалл.

Закусив губу, Персефона помедлила с ответом, но затем кивнула. Удовлетворенный Повелитель откинул одеяло в сторону и плюхнулся, закрывая глаза.

— Ты утомила меня. Ложись, — он похлопал ладонью по кровати.

Персефона легла рядом и перекинула руки через широкую грудь Бога. Он зарылся носом в волосы, так соблазнительно пахнущие черникой и прошептал:

— Пообещай мне.

— Мм?

— Обещай, что не предашь меня. — Персефона резко распахнула глаза и сглотнула. Ниалл горько продолжил: — Я так устал от этого, Персефона. Не предавай меня. Ты обещаешь?

— Обещаю, — тихо прошептала она.

А в груди сильнее застучало сердце. Из глаз на ладонь под щекой потекли слезы. Закусив до боли губу, она пыталась остановить рыдания. Грудь Ниалла мирно вздымалась, дыхание стало ровным, а под ладонью медленно стучало его оттаявшее сердце. Сегодня Бог переступил все свои принципы, потонул в черничном аромате фарфоровой кожи и не заметил как влюбился и шагнул в пропасть Хаоса. Кристалл Света засветился и Персефона, удивленно смотря на него, поднялась. Взглянув на разгладившиеся морщинки на красивом лбу Ниалла, она прошептала:

— Прости меня, — и, коснувшись нити Хаоса, переместила кристалл в свое секретное место. Пусть этот Хаосов манипулятор подавится, заберет артефакт и оставит ее в покое. Завтра она обязательно удостоверится, что Майкл в порядке. Но сейчас ей нужно было ощущать морской аромат Повелителя, что с первой встречи поселился в ее сердце самой острой льдиной, оставляя на ее кончике алую кровь. Она вернулась обратно и легла рядом. Ниалл во сне шевельнулся, притягивая девушку ближе, и сонно прошептал:

— Ты моя.

Девушка, закусив до крови губы, старалась не закричать. Горячие слезы лились на подушку и неприятно щекотали кожу. Сегодня она предала не Ниалла. Сегодня она предала себя. Подавив рыдание, Персефона провалилась в сон, а мужчина в капюшоне сжимал в руке кристалл Света и ветер понес его стальной радостный смех далеко-далеко, чтобы все знали: хозяин скоро вернется.

Глава 16. Сердце в ладонях

Дворец сотрясался от гнева. Летели осколки ваз, стебли сочных роз сломались пополам и на пол брызнули их жемчужные слезы. Свет, что охватывал фигуру Повелителя ослеплял настолько, что подданным пришлось укрыться за пологом собственной магии. Бог перевернул в спальне все, даже собственную кровать. Она жалобно скрипнула под натиском его силы, а затем деревянный каркас вспыхнул, стоило гневным лазурным глазам взглянуть на него. Селена подлетела к брату в тот

момент, когда он, тряся за грудки солдата, что охранял его спальню, собирался выбросить его с балкона с высоты четвертого этажа.

— Ниалл! — воскликнула Богиня и схватила брата за предплечье. — Он не виноват. Не делай этого.

— А кто виноват, Селена? — рыкнул Бог.

— П-повелитель, клянусь, к вам в спальню никто не заходил.

— Как же тогда кристалл пропал, а? — тряхнул его Бог, сильнее сжимая на груди пальцы.

— Ниалл! Из хранилища Адриана кристалл тоже исчез без следа. Никто не заходил внутрь.

— Значит на него работают такие же бездари! — рыкнул Бог.

— Хонг силен, ты же знаешь. Отпусти его, Алли, он не причем. Ну хочешь, ударь меня! Но мальчик не виноват.

Лазурные глаза сверкнули гневом, губы поджались в полоску, а ладонь зачесалась по привычке, как было всегда, когда он срывал злость на сестре. Но он больше так не посмеет с ней поступить. Ниалл толкнул солдата, а сам вышел, громко хлопнув дверью. Ему нужно сбросить напряжение и как никогда он нуждался в ней. Той, которая за последнее время полностью заняла его мысли. Но он не может поддаться порыву, как бы сильно он не желал ее видеть, зарыться пальцами в шелк волос, уткнуться носом в гладкую шею, вдыхая сладкий аромат черники, закрыть глаза, чтобы сердце успокоилось и билось под ребрами в медленном ритме. Пальцы зудели коснуться нити Света и переместиться в замок брата, но он не станет. Пора возвращать себе былое величие и момент представился как никогда лучший.

Во дворце Повелителя Хаоса было на удивление слишком тихо. Половина солдат еще с утра были вызваны к Повелителю Света. Они помогали искать кристалл под руководством Селены. Ниалл же в своем дворце не хотел видеть «отродьев» Хаоса, а потому вместе с ними не участвовал. Персефона с самого утра пыталась поговорить с Адрианом по поводу своей силы. Но он то отдавал приказы, то собирался на совещание, то куда-то исчез. Девушка еще раз решила попытать удачу и та сейчас встала на ее сторону. Адриан сидел на краешке стола и рассматривал на свету бумагу. Июльское солнце припекало не на шутку, словно пыталось поджечь жителей Безграничья. Бог Хаоса вздохнул и откинул бумагу от себя. Клочок, подхваченный ветерком, дующим из распахнутого настежь окна, отлетел в сторону и спрятался за обсидиановым троном, скрываясь от гнева хозяина.

Персефона скромно потупила ледяные глаза и постучала. Бог обернулся. Обсидиановые локоны, свободно касающиеся нежной шеи, качнулись вслед за хозяином. Тонкая прямая прядь рухнула на светящиеся серебристые глаза и в ее тени они сверкали подобно звездам на бархатном небе. Он облизнул пухлые губы, соскочил со стола и позволил войти. Девушка сделала робкие шаги, остановилась, поклонилась и, набрав в легкие побольше воздуха, сказала:

— Такая жара сегодня, Повелитель.

Адриан кивнул, смахнул прядь и указал на стул, а сам поднялся по лестнице и сел на трон, закинул ногу на ногу и задумчиво подпер подбородок сжатой в кулак ладонью.

— Ты пришла обменяться новостями о погоде, или перейдем сразу к делу?

Девушка на стул не села. Она подошла к трону, снова низко поклонилась и потеребила в руке край тонкой майки. От жары она прилипла к телу словно вторая кожа и соблазнительно обтягивала округлую грудь.

— Не сочтите за дерзость, но я бы хотела, чтобы вы забрали мой Хаос. Насовсем.

Бровь Бога изящно изогнулась, губы скривились в усмешке, глаза вспыхнули ярче. Он покачал головой и потер ладонью подбородок.