Нибелунги. Кровь дракона

Крючкова Ольга Евгеньевна

– Сколько лет Гертруде?.. Кажется тринадцать… – ответил сам же на свой вопрос принц. – Что она может в постели?.. Она ещё юна и неопытна. Я же не жену себе выбираю… А наложницу.

Сенешаль начал заливаться соловьём, что девушка должна быть невинной и лишь тогда она сможет с благословения Логоса воспроизвести на свет здорового наследника трона.

Зигфриду надоело слушать весь этот теологический вздор. Он грубо прервал сенешаля:

– Бастарды тоже рождаются вполне здоровыми и отнюдь не глупцами. И даже наследуют трон… Уходи, я ничего не желаю

слушать. Твоя племянница слишком молода.

– Да, но ведь моя дочь… – намеревался было возразить сенешаль.

Но Зигфрид не выдержал:

– Я прикажу страже выпроводить тебя прочь! Ты и так хорошо поживился за счёт Урсулы!

Сенешаль не шутку испугался и поспешил удалиться.

Принц подумал, что надо непременно переговорить с матушкой и сделать, наконец, выбор. Впрочем, Зигфриду было отчего-то абсолютно всё равно – с кем официально делить своё ложе. Все девушки, которых ему предлагали, были слишком молоды и неопытны. Словом, они были ему совершенно неинтересны в сексуальном отношении. Вот Фелиция – другое дело…

На следующий день Зигфрид отправился в Малую резиденцию, дабы переговорить с матушкой. Та ожидала сына с нетерпением. Ибо опекуны и родители претенденток уже успели утомить её и компаньонок, которых засыпали подарками в надежде обрести помощь в их лице. Они, было, начали осаждать своими просьбами короля, но тот быстро это пресёк, объявив, что не имеет к выбору наложницы ни малейшего отношения. Король считал, что сын сам должен выбрать ту женщину или девушку, которую пожелает – на то она и наложница, а не жена.

– Ты, наконец, сделал свой выбор? Какая из девушек тебе приглянулась более всего?

– Никакая, – честно ответил Зигфрид. – Все претендентки на одно лицо… И слишком уж молоды.

– Хм… – многозначительно произнесла королева. – Ты желал бы иметь в наложницах женщину постарше? Как Урсулу или Арнегунду?

– Да. Однако, у меня создаётся впечатление, что вы пытаетесь найти мне жену, а не наложницу. Все эти благовоспитанные девушки из знатных семей… Не так ли?

Королева улыбнулась.

– Ты разгадал мои планы.

– Но я не хочу жениться, матушка. – Решительно заявил Зигфрид. – Завтра я покину Кастра Ветера, отправлюсь в Охотничий замок. Поживу там немного…

– Но тебе уже почти семнадцать! – попыталась возразить королева. – Ты должен подумать о женитьбе.

Зигфрид бросил недовольный взгляд на матушку, понимая, что супружеских уз ему явно не избежать.

– Хорошо. Тогда пусть моей женой станет не просто знатная девица, а принцесса. Причём, она должна быть красавицей.

На следующий день Зигфрид отправился в Охотничий замок, расположенный в десяти лигах от столицы. Разумеется, компанию ему оставили Мердок и Константин, а также «жрицы любви» из лупанария Геро. Их аренда обошлась Зигфриду в кругленькую сумму.

* * *

После длительного пути, кортеж Зигфрида приближался к Охотничьей резиденции. Взору путников предстала высокая башня-донжон, расположенная на холме, окружённая лесом. Это

фактически и был замок. Ещё до римского господства он принадлежал одному из фризских конунгов, имя его, увы, забылось. Отец Зигмунда любил охотиться в здешних местах и часто останавливался в замке. Позже он реконструировал башню и пристроил к ней каменное крыло, в котором расположились атриум (он же использовался в качестве кухни) и несколько небольших скромных комнат.

«Три Зигфрида» ехали верхом на лошадях, «жрицы любви» – в крытой повозке. Ещё одну повозку занимала прислуга и провизия.

В замке, расположенном в десяти лигах от Кастра Ветера нынешний король бывал нечасто. Он предпочитал охотиться в другом месте – одной из своих латифундий, где постоянно проживала молодая наложница и несколько бастардов.

Поэтому Охотничий замок постепенно пришёл в упадок. Порядок в нём поддерживал небольшой штат слуг, но этого было явно недостаточно. Когда гости прибыли в замок, то сразу же заметили царившие в нём запустение и беспорядок. Местный управитель пытался оправдать свою нерадивость, но наследник трона и слушать ничего не пожелал.

Наконец, покои для Зигфрида и его сопровождения были приготовлены, в том числе и долгожданная ванная. Увы, она больше напоминала широкую бочку, нежели привычный для знати бассейн.

Однако, несмотря на всю эту неустроенность и явное отсутствие комфорта, девушки из лупанария не роптали. Они были так рады выбраться из своего заведения хоть ненадолго, что мужественно сносили все выпавшие на их долю лишения, как ни странно находя в этом романтику.

Смыв с себя дорожную пыль (дороги уже просохли, стоял конец апреля 425 года) в предложенной прислугой бочке, а затем, разделив со своими мужчинами скромную трапезу, «жрицы любви» решили устроить оргию.

Девушки были профессионалками своего дела, их любовный пыл и неуёмная фантазия смогли не только развлечь мужчин и доставить им удовольствие, но и заставить забыть о том, что они находятся в убогом зале.

На следующий день «Три Зигфрида» решили отправиться на охоту, пострелять из луков птицу, особенно эти места были богаты фазанами. Девушки изъявили желание составить им компанию и предложили разбить шатёр на одной из лесных опушек, где затем и приготовить сытный обед из подстреленной дичи.

Жрицы оделись как можно теплее, приказали прислуге собрать всё необходимое и погрузить в повозку. Зигфрид выбрал место для охотничьего лагеря и распорядился установить шатёр. Однако шатёр не использовался так давно, что когда его развернули, то обнаружили в нём несколько больших дырок. Но и это не могло испортить настроение девушек. Они всем видом показывали, что пребывание на дикой природе им в радость.

Поэтому «Три Зигфрида», уверовав, что их спутниц всё устраивает, ведомые охотничьим азартом, оставив лошадей в лагере, и вооружившись луками, углубились в лес. Их сопровождал опытный ловчий с натасканной на птицу собакой, который в былые времена устраивал охоту для самого короля Зигмунда.