Ничего интересного
Шрифт:
Мэдисон только пробурчала что-то и залезла внутрь. Мистер Биллингс поцеловал мне руку.
— Мэдисон столько о вас рассказывала, мисс Лилиан.
— Ясно, — сказала я. Мне было не по себе со взрослыми. Я думала: что, если он хочет со мной переспать?
Мы подъехали к стейкхаузу, где для нас был зарезервирован столик, — как сказал мистер Биллингс, столик на четверых. И тут я увидела свою маму, одетую, по ее меркам, для выхода в свет, но недостаточно подобающе для такого ресторана. Она посмотрела на меня так, будто хотела спросить: «Что за хрень ты натворила?», но потом быстро улыбнулась мистеру
— Что-нибудь выпить, мэм? — спросил он.
Мама заказала джин-тоник. Сам мистер Биллингс попросил бурбон, чистый бурбон. Было такое ощущение, будто мы в одно мгновение превратились в какую-то странную семью. Я все поглядывала на Мэдисон, пытаясь понять, в таком же она в ужасе, как и я, но она на меня даже не смотрела, только пробегала глазами меню, снова и снова.
— Я очень рад, что вы смогли сегодня присоединиться к нам с Мэдисон, — сказал мистер Биллингс после того, как мы сделали заказ. Мама выбрала филе, которое стоило двадцать пять долларов, а я — фетуччини с курицей — самое дешевое, что было в меню. Сколько я ни пыталась потом вспомнить, то, что выбрали Мэдисон и ее отец, стерлось из моей памяти начисто.
— Спасибо за приглашение, — ответила мама. Ее жизнь была тяжелой, но в школе она была чирлидершей и королевой красоты и оставалась красоткой до сих пор — правда, мне ее красота не передалась, — и я вполне могла себе представить, что при таком раскладе ей вполне удастся соблазнить на ночь мистера Биллингса.
— Боюсь, мы собрались тут по не очень счастливому поводу, — сказал он, глядя на дочь, которая теперь уставилась в скатерть. — К сожалению, Мэдисон угодила в неприятности, она у нас очень своенравна. У меня пятеро детей, но Мэдисон младшая, и с ней больше трудностей, чем с остальными четырьмя, вместе взятыми.
— Четырьмя мальчиками, — заметила Мэдисон в легком приступе ярости.
— Так вот, Мэдисон совершила ошибку, и за это ее накажут. То есть, по всей видимости, это ожидает нас завтра утром. И поэтому сегодня я хотел поговорить с вами и Лилиан.
— Папа… — начала Мэдисон, но он оборвал ее суровым взглядом.
— Лилиан сделала что-то не так? — спросила мама. Она уже добила второй джин-тоник.
— Нет, дорогуша, — заверил ее мистер Биллингс. — Лилиан все время в «Железной горе» вела себя образцово. Уверен, вы очень ею гордитесь.
— Горжусь, — медленно сказала мама, но прозвучало это как вопрос.
— Что же, ситуация у нас такая. Я, видите ли, деловой человек и, соответственно, всегда смотрю на вещи с разных сторон, подмечая неочевидные возможности. Моя жена отказалась приехать; она считает, что Мэдисон должна принять наказание и впредь стараться избегать таких конфузов. Однако моя жена, хоть я нежно ее люблю, недооценивает серьезность последствий исключения Мэдисон из школы. Я не могу выразить словами, как это событие может повлиять на ее будущее.
— Ну, дети часто делают ошибки, — заметила мама. — На них они учатся.
Улыбка мистера Биллингса на долю секунды исчезла, но он быстро оправился:
— Верно. Учатся. Дети совершают ошибки и учатся их не повторять. Но в случае с Мэдисон не имеет значения, насколько хорошо она усвоила урок. Ее судьба
И я поняла. Я тут же, мгновенно, поняла. И разозлилась на саму себя, что не догадалась на несколько часов раньше. Я посмотрела на Мэдисон, но она, конечно, на меня не глядела. Схватила ее за руку под столом и сжала так сильно, как только могла, но она даже не поморщилась.
— Что предложить? — крайне заинтересованно спросила мама, уже подшофе.
— У меня есть основания считать, что, соверши такой проступок не Мэдисон, а кто-то другой, директриса отнеслась бы к этому гораздо мягче. В частности, я думаю, если бы речь шла о вашей дочери — благонравной девушке, которая столь многого добилась, и в таких непростых условиях, — директриса применила бы лишь легкое наказание, не строже отстранения от занятий на семестр.
— Почему? — спросила мама, и мне захотелось пнуть ее в лицо. Захотелось, чтобы она протрезвела, как по мановению волшебной палочки, но я знала, что это ничего бы не изменило.
— Вопрос сложный, мэм, — сказал мистер Биллингс. — Но я не сомневаюсь, что прав. Уверен, если бы вы с дочерью зашли завтра в кабинет директора и сообщили, что наркотики принадлежат Лилиан, она бы не стала наказывать ее слишком жестко.
— Шанс не очень большой, — сказала мама. Может, она напилась не так сильно, как мне казалось?
— Вы правы, это рискованно, не могу не согласиться. Именно поэтому я готов компенсировать все возникшие в связи с этим неудобства. Если конкретней, то прямо сейчас у меня с собой чек на ваше имя, мисс Брейкер, на десять тысяч долларов. Полагаю, эти деньги помогут вам с дальнейшим обучением мисс Лилиан. Да и вам они тоже не помешают.
— Десять тысяч долларов? — повторила мама.
— Совершенно верно.
— Мама, — сказала я ровно в тот момент, когда Мэдисон подала голос: «Папа…», но они оба нас заткнули. И тогда Мэдисон посмотрела на меня. Ее глаза были очень синие, даже в тусклом свете этого кошмарного стейкхауза. Такое странное чувство, когда ненавидишь кого-то и при этом любишь. Промелькнула мысль: может, это нормально для взрослых?
Мистер Биллингс с мамой продолжали разговор; нам принесли еду, но мы с Мэдисон не положили в рот ни кусочка. Я перестала слушать. Мэдисон под столом схватила меня за руку и крепко держала до тех пор, пока ее отец не оплатил счет и не проводил нас до дверей ресторана. Его чек лежал у мамы в сумочке.
Тем вечером, когда мистер Биллингс отвез нас в общежитие и мы зашли внутрь, Мэдисон спросила, может ли она поспать со мной, но я послала ее. Я почистила зубы и потом, пока она читала Шекспира для какого-то сочинения, которое должна была сдать (потому что, как выяснилось, ее все же не исключат), начала собирать сумку. Как так вышло, что в ней оказалось меньше вещей, чем было, когда я только приехала? Как я жила? Я легла в кровать и погасила свет. Через несколько минут Мэдисон выключила свою лампу и мы лежали в темноте. Не знаю, сколько времени прошло, но наконец она прокралась на мою половину комнаты и встала у кровати. Мэдисон была моим единственным другом. Я подвинулась, и она проскользнула под одеяло. Обвила вокруг меня руки, и я спиной почувствовала, как ко мне прижимается ее грудь.