Ничего личного
Шрифт:
– Это вы к чему? А? – наморщил гладкий розовый лоб старлей.
– Да так.
Алексей имел в виду, что Семеркин из этой серии: оловянные солдатики, ать-двать!
– Не многовато ли несчастных случаев на площади равной одному санаторию? – спросил он на языке, доступном Семеркину.
– Вы что, сомневаетесь, что ли?
– Видите ли, Слава, – с трудом припомнил он имя старлея, – можно я вас в сторонку отведу?
И потащил слегка упирающегося Семеркина по направлению к боковой комнате.
– Видите
– То есть, в каком смысле понимания вопроса?
– Просто спал. А они, проклятые, воспользовались отсутствием у меня бдительности и совершили.
– Что?
– Преступление, разумеется.
– Кто?
– Преступники. Один или в количестве несколько.
– А, так это не несчастный случай? – сообразил Семеркин.
– Вот именно.
– Что, надо кого-то задержать?
– Ну, выберете подходящего. Все они тут…
Честно признаюсь, – Алексей перешел на шепот, – опасаюсь за свою жизнь. Вчера вечером меня пытались отравить.
– У вас есть доказательства? – насторожился Семеркин.
– Увы! Я их выпил, – развел руками Алексей. – Вместе с чаем. А жена помыла стакан.
– Она что, тоже? С ними заодно?
– Боюсь, что так. Женатого, здорового, бывшего десантника – ее лучшая подружка. Запугали.
– Значит, доказательств у вас нет?
– Я могу сдать анализы, – вздохнул Алексей.
– Вы что, надо мной издеваетесь?
– На предмет наличия снотворного. Скажите эксперту: пусть возьмет у меня анализ мочи.
Семеркин побагровел:
– Думаете, если из Москвы, так все можно?!
– Нет. Я так не думаю, – спокойно сказал Алексей. – И не шучу. Управляющего убили.
– Так я пойду допрашивать?
– Непременно. Кто-нибудь обязательно сознается. Главное, вы с ними пожестче, пожестче. Пусть они повертятся как ужи на сковородке. Присмотритесь к тому здоровому. Ручищи, как саперные лопатки! Ого-го! Он точно чего-то знает.
– А вы?
– Спал. Ну, не повезло! Все могут подтвердить. Так что, ничем не могу. Извините. Рад бы, да пока не могу. Вы вот что, лейтенант…
– Старший.
– Тем более. Вы приходите потом ко мне, посидим, обсудим. Накроем всю эту шайку.
– Вместе? – подозрительно посмотрел на него Семеркин.
– Ни-ни! – замахал руками Алексей. – Я на ваши лавры не зарюсь! Я здесь как частное лицо! Я вообще в отпуске! Ну, договорились, старший лейтенант Вячеслав Олегович?
– Ладно. Значит, всех вызывать?
– Действуйте.
Семеркин прочно обосновался в боковой комнате и первым делом завел туда Ирину Сергеевну Серебрякову. Та держалась с завидным самообладанием, а все сотрудники почему-то смотрели на нее с надеждой. Алексей воспользовался моментом и подрулил к эксперту-криминалисту. Молодой человек в круглых блюдечках-очках
– Недавно работаете? – поинтересовался Алексей, наблюдая за неуверенными движениями юноши. Тот невольно вздрогнул:
– Что?
– После института?
– Не очень, – отозвался новорожденный эксперт-криминалист. – Вообще-то я практикант.
– А что случилось с вашим коллегой не практикантом?
– Так праздники же! – побагровел молодой человек.
– Ясно. А вы, значит, не пьете.
– Я не пью, – уныло сказал молодой человек.
– Сочувствую. То есть, я хотел сказать: правильно делаешь. Самое интересное не пропустил. Эксперт сейчас мордой в салате, а ты у живого трупа. То есть, я хотел сказать, у живого А дела. И что думаешь по поводу этого, – кивнул Леонидов на тело Иванова.
– А вы кто?
– Свои. Капитан Леонидов из уголовного розыска. Из Москвы. Алексей Алексеевич.
– А что вы здесь делаете? – глаза у юного эксперта округлились и стали размером с блюдечки-очки.
– Отдыхаю. Санаторий, все-таки.
– И он при вас, того?.. – кивнул на труп Иванова молодой человек. – С балкона звезданулся?
– Ну, не совсем при мне. Тебя как зовут?
– Николай.
– И какое будет твое заключение, Николай?
– Ну, смерть наступила предположительно в районе полуночи от удара о тупой предмет в правую височную область и последующего кровоизлияния в мозг, – неуверенно сказал молодой человек.
– О тупой предмет или тупым предметом?
– А разница есть?
– А ты не улавливаешь? Может, его сначала ударили чем-то в висок, а потом подложили к этому столу?
– Угол в крови, к ране крошечная щепочка прилипла. Вы в лупу гляньте.
– Я-то гляну, – вздохнул Алексей. – Только не далее, как два дня назад, здесь тоже лежало тело, и вот оно сделалось недвижимым именно от удара о тупой предмет. Рана на виске была немножко другая.
Молодой человек залился краской:
– Чем же она была другая?
– А тем, что в этот висок, – Леонидов кивнул на лежащее рядом тело, – похоже, били два раза.
– А вы откуда знаете? – и молодой человек нагнулся над телом. Вместе с лупой.
– Я видел два дня назад другой висок. Вообще, я много разбитых висков в жизни видел. А ты?
– Ни одного, – честно признался эксперт. – То есть, в жизни. В анатомичке бывал часто. На занятиях. Надо вскрытие делать.
– Надо. Что еще можешь сказать?
– Извините, растерялся. Неожиданно все это. То есть, меня позвали, и… Ну, наличие сильного алкогольного опьянения… От него пахнет. И от одежды. Особенно.