Ничего личного
Шрифт:
— Фиксирующие скобки на зубах, фиксаторы. — Руби постучала мизинцем по экрану. Тот оказался упругим. — Ты смог выяснить, какой врач это поставил?
— У нее не было фиксатора, и в доме его тоже не нашли, — ответил Паско, опять став серьезным.
— А как насчет ее родителей?
— Накамура снова скрылись.
— Свернулисьиз существования?
— Я тоже так сперва подумал, — согласился Паско, то ли не заметив, то ли проигнорировав ее тон. — Но вчера на крыше нашли ту девочку, а это заставило меня поверить, что они еще здесь. Во
— Почему? Думаешь, они имеют какое-то отношение к смерти девочки?
— Непреднамеренное. Руби покачала головой:
— Преднамеренное, непреднамеренное… В любом случае — почему? Кто она для них? Потерянный близнец девочки, умершей от сердечного приступа? — Ее желудок резко скрутил Страх; она с трудом сглотнула и продолжила: — Кстати, как давно это было? Когда ты нашел Элис Накамура?
Паско помедлил с ответом, его лицо внезапно стало очень серьезным.
— Я ее не находил. То есть я лишь указал адрес. Меня там не было, когда полиция вошла в дом. Наша группа никогда не выезжает на такие операции. Думаю, другие копы побаиваются компьютерщиков с пистолетами.
— Но вы тоже копы.
— Правильно. Короче говоря… — Он повернул к себе ноутбук и нажал несколько клавиш. — Это было пять с половиной недель назад, почти шесть. — Он посмотрел на Руби. — Вам это что-то говорит?
Руби покачала головой.
— А тебе?
— Только то, что Накамура ухитрились очень надолго залечь на дно. Хотел бы я знать как. И где.
Руби захотелось спросить его кое-что на эту тему, но она не могла придумать, как сформулировать вопрос.
— А ты уверен, что та девочка — то есть Элис Накамура — умерла по естественной причине?
— Совершенно уверен. Кроме того, до смерти она не была и заброшенным ребенком. Или таким, с которым плохо обращались. О ней хорошо заботились. Просто она оказалась очень больна.
— Угу, — рассеянно кивнула Руби. — Тогда почему они уехали, оставив ее?
— Если они не хотели, чтобы их нашли, — а судя по их поведению, они этого не хотели, — то не могли взять с собой ее тело.
— Ладно, в этом есть логика. Но все равно остается вопрос, почему они не хотят, чтобы их нашли. Потому что замешаны в этой краже личности? Они члены тайной организации? Или что еще?
— Или потому, что они жертвы кражи личности, которым пришлось самим красть новые личности. Руби на секунду прикрыла глаза.
— Так, теперь мы снова вернулись к бессмыслице.
— Нет, такие случаи известны, — возразил Паско. — У некоторых людей, когда их личности оказывались украдены, вор причинял их репутации такой ущерб, что для них оказывалось буквально невозможно ее восстановить. И им приходилось начинать с нуля.
— Но зачем для этого красть еще чью-то личность? — не поняла Руби. — Почему бы не создать совершенно новую личность?
— Потому что вновь созданная личность рано или поздно будет прослежена до исходной точки. Лучше взять другую, с совершенно иным прошлым.
Руби упрямо покачала головой:
— И все равно такое можно проделать и с другой личностью. Паско покачал головой с тем же упрямством:
—
— Значит, ты никогда не пытался украсть мою личность, — сухо усмехнулась Руби. — Иначе никогда не сказал бы такое.
— Я лишь привел пример. Руби медленно выдохнула:
— Пожалуй, съезжу я к коронеру. Спрошу, не расскажет ли он о том, как умерла близняшка Элис Накамура. Может быть, это подскажет нам что-нибудь о… ну, не знаю, хоть что-нибудь. И такое, что будет иметь смысл.
Она встала, чтобы вернуться к своем столу.
— Погодите… — Паско перехватил ее запястье. От контакта она вздрогнула, и он немедленно разжал пальцы. — А что, если она умерла тоже по естественным причинам?
— Господи, а у тебя действительно богатая фантазия. — Руби уперлась кулаками в бедра и взглянула на него с вызовом. — Это стало бы слишком большим совпадением.
— Естественные причины, — сказала ассистент коронера, прочитав заключение. Судя по удостоверению на груди, ее звали Шейла Сен-Пьер — полноватая женщина лет двадцати пяти с короткими торчащими светлыми волосами и в очках с ярко-красной оправой. Хотя она и не жевала резинку, Руби подсознательно ожидала услышать хлопок лопнувшего пузыря всякий раз, когда она открывала рот. — Аневризма аорты. Настоящая трагедия в таком юном возрасте.
— Вы уверены, что прочитали то заключение? — напряженно уточнила Руби.
— Неопознанное тело подростка азиатского типа, женского пола, привезено вчера с крыши здания в восточном районе, правильно? — Шейла протянула Руби планшет. — Убедитесь сами.
Руби несколько раз быстро пробежала глазами бланк и лишь потом смогла заставить себя успокоиться и проверить каждую деталь.
— Как у тринадцатилетней девочки могла оказаться гребаная аневризма? — вопросила она наконец, вернув планшет. — Коронер наверняка напутал. Где он? Я хочу, чтобы он повторил вскрытие.
— Вскрытие нельзя повторить или переделать, — заявила Шейла, поморщившись. — По-вашему, мы тут конструкторы «Лего» собираем? — Она переместила вес тела на правую ногу и скрестила руки на груди, прижав к ней планшет. — Второе независимое мнение вас устроит?
— Вполне. Где я могу его получить?
— Прямо здесь. Я ассистировала доктору Левиту во время этого вскрытия и все видела собственными глазами. Это была аневризма. Вопрос закрыт. Знаете, аневризма — одна из тех вещей, которые могут оказаться у любого, а человек об этом даже не подозревает. Она может быть у вас, может быть у меня. Мы можем жить день за днем, все хорошо, и вдруг — бум! Голова взрывается, и вы уже история. Или я. Или мы. Большинство людей даже не представляет, насколько тонкой может быть эта мембрана между жизнью и смертью. Но, с другой стороны, разве так не лучше? Меньше знаешь — спокойнее живешь. Кому хотелось бы жить в постоянном страхе?