Ничего личного
Шрифт:
Лу Фонтейн, бледная, вымотанная, усмехнулась, покачала головой, и от бриллиантовых серег метнулись по дубовому залу радужные блики.
— Лучше уж потом, Сара, чем мертвечиной.
Миссис Блэквуд возмущенно раздула ноздри, но в этот момент Тед Тернер галантно склонился над Лорой Морган.
— Позволите ли пригласить вас на танец? На правах бывшего работодателя… Ах, Лора, Лора, что же ты натворила, моя золотая шлюшка… Зачем тебе этот полутруп? Разве у меня меньше денег?
— У тебя больше жен, Тедди. Прошлых и нынешних.
— Я скажу тебе… чуть позже, ночью. Придешь?
Потный, красный мистер Армстронг поднял налитые кровью глазки от карточного стола, на котором двумя аккуратными дорожками лежали карты, его и Джоша Белью. Джош ласково улыбнулся.
— Фулл стрит, малыш. Мне очень жаль. Гоните вексель.
Пряча гербовую бумагу во внутренний карман фрака, Джош небрежно заметил:
— Между прочим, может, вам сменить ориентацию?
— Что-о?
— Я имею в виду, зачем вам алмазы? Вы слишком азартны, мой дорогой, алмазам это вредит. Попробуйте играть на бирже. Нефтяные акции очень подвержены случайностям. А алмазы — нет! Нет и еще раз нет!
Лу Фонтейн дрожащей рукой подняла полный бокал с янтарной жидкостью. Неожиданно ее за локоть взяла довольно твердая рука. Лу криво ухмыльнулась.
— Морган? Хочешь пригласить меня на танец?
— Нет, Лу. Хочу сказать тебе спасибо за прекрасные деньки. Ты — отличная хозяйка.
Лу осторожно поставила бокал на стол.
— Спасибо, старый друг. Знаешь, я зверски устала.
— Ты стала много пить, девочка.
— Девочка… Увы, я уже давно не девочка. А пить… сам знаешь, мне некого компрометировать своим поведением.
— Знаю. И все же надо жить.
— Перестань, Том. Ты так говоришь, словно… О, Том…
— Они сказали, месяц. Не больше. Скорее — меньше.
— Мне жаль…
— Брось. Если уж ты не девочка, то я тем более не мальчик. Все нормально. Никто не живет вечно.
— Лора знает?
— Нет. Такого удовольствия, я ей не доставлю. Знаешь, пока она ни в чем не уверена — с ней неплохо. Она веселая и по-своему заботливая. Правда, малость вульгарна, но это даже бодрит.
— Ты переписал завещание?
— Зачем? Она заслужила приз. Она прожила со старым пердуном до самой смерти.
— Она тебе изменяет…
— Естественно, Лу! Ей нет и тридцати. Мои внуки старше.
— Том, ты удивительный человек.
— Нет. Выяснилось, что совершенно такой же дурак, как и все остальные. Краска для волос, грим — нет ничего смешнее и глупее молодящегося старика.
Они помолчали, потом Лу тихо шепнула:
— Так ты приехал прощаться?
— Да. С белым светом. Завтра вечером мы с Лорой улетаем на Фиджи. Хочу отправиться в дальний путь в тех местах, где плавали Морганы. Береги себя, девочка.
— Прощай, старый друг…
Белинда подошла к открытому окну и стала жадно пить шампанское с апельсиновым
Они с Мэтью протанцевали несколько танцев без перерыва, а потом его утащила Лора. Умей Белинда ревновать — она и то не взревновала бы, потому что взгляд, которым одарил ее Мэтью, уходя, красноречиво говорил о том, что даже целая толпа абсолютно голых Лор не сможет отвлечь его от Белинды Карр.
Шампанское золотым вихрем понеслось по жилам. В эту минуту Белинда почти любила весь этот зал, полный самых богатых людей Америки…
Неизвестно почему обострился слух, и она вдруг расслышала разговор двух женщин. Одна из них — Ширли, другая — Сара Блэквуд.
— … Не понимаю и не понимала никогда. Ты роняешь свое достоинство. Ну, что это за особа?
— Перестаньте, Сара. Снобизм вышел из моды.
— Равно, как и институт дуэний. Да он забудет ее через час после прилета в Чикаго!
— Мне так не показалось. Обычно у него совершенно другой взгляд. Походка. Манеры. С ним совершенно очевидно что-то происходит.
— Знаю я Карлайла! Застегнут на все пуговицы, на первом месте бизнес, на втором и третьем тоже бизнес, а не призовые места его не интересуют. Будь она хоть секретаршей, как эта кошмарная Лора…
— Сара, зачем вы строите из себя ведьму? Ведь Белинда очень милая женщина, это объективный факт.
— Когда милые женщины из среднего класса прицепляются к мужчинам из класса высшего, это означает только одно. И мы обе знаем, что именно.
— А если она влюбилась?
— А почему бы ей не влюбиться в водопроводчика? В почтальона, водителя автобуса, клерка из собственной фирмы! Нет, она влюбляется именно в своего босса.
— Вот посмотрите — все будет совсем не так, как вы придумали.
— Это не я придумала. Это жизнь. Карета превратится в тыкву, хрустальный башмачок останется на лестнице.
— И принц отправится искать свою Синдереллу.
— Не смешите меня, Ширли. Во-первых, она уже старовата для сказки. Во-вторых, с принцем вышла промашка. Я знаю его, говорю вам. Даже если бы он в нее действительно влюбился, — а он на это неспособен, — есть еще Профессиональная Этика. Он ее босс, неужели вы думаете, что Мэтью Карлайл, с его педантизмом и любовью к порядку, посмеет нарушить правила бизнеса? Да никогда!
Белинда торопливо, бочком, отошла от окна.
В ушах звенели отголоски сварливого голоса Сары Блэквуд. Очарование вечера стремительно рассеивалось.
Как она могла позволить себе увлечься до такой степени? Ведь завтра они вернутся в Чикаго, а послезавтра она придет на работу, в свой офис, и Мэтью Карлайл тоже отправится в свой кабинет, опустит жалюзи и будет Боссом…
На что она рассчитывала? Что они вместе будут пить кофе в обеденный перерыв? Ходить по выходным в театр и на «блошиные рынки»?