Ничего личного!
Шрифт:
– Выставка? Так он сейчас во Львове?
Дагмара удивилась:
– А где ему быть?
Тимур замялся, а Игорь сделал страшные глаза и показал руками крест.
– Ты не хочешь мне рассказать, в чем там у вас дело?
– У Юрки неприятности, – вздохнул Тимур.
– А ты, конечно, рядом. Все так же влюблен в его жену?
Тимур от неожиданности промолчал, и она добавила:
– Я видела после похорон свекрови, как ты на нее смотрел. У тебя хороший вкус, она мне тоже понравилась.
Придя в себя, но еще сдавленным
– У меня к тебе еще одна просьба. О нашем разговоре – никому.
Со смешком она ответила:
– Прямо детектив. Конечно, если ты просишь, я буду молчать. Рада была слышать твой голос. Не сердись, а? Ты же знаешь, что я – чокнутая, но не злая.
Он сдержанно ответил:
– Я не сержусь. Получишь фото, отзвонись.
Глава 19. Игорь Николаев.
Вероника спросила заговорщическим тоном:
– А вы установили за Женей слежку?
Я от неожиданности оторопел, потом кивнул:
– Примерно. Мы просто присматриваем за ней, понимаешь?
В кабинет заглянула немолодая рыжеволосая дама, по виду – бухгалтер. Она смутилась, увидев столько народа, и шагнула назад, но Тимур позвал ее:
– Входите, Ольга Ивановна. Я хотел попросить вас съездить к Евдокии Артемьевне домой. – Он подошел к сейфу, вынул из него конверт, и передал ей. – Отвезите деньги дочери, а завтра с утра лично займитесь организацией похорон.
Ольга Ивановна молча забрала конверт, и уже почти вышла из кабинета. Тимур вернул ее.
– Да, кстати, баба Дуся месяца два назад оформила у нас ссуду, так вы уж там скажите дочери, что возвращать ее не нужно.
Женщина удивилась:
– Какую ссуду? Она ничего не брала.
– Странно. Я сам подписал ее заявление.
– Ну, может, хотела взять, а потом нашла деньги в другом месте, или надобность в деньгах отпала. У нас она точно ничего не оформляла, – твердо сказала Ольга Ивановна.
Забрав конверт с деньгами, дама удалилась.
Я полюбопытствовал:
– Зачем покойной нужны были деньги, она не говорила?
– Сказала, что хочет помочь внучке с учебой.
Тимуру позвонили на трубку, он с неудовольствием посмотрел на дисплей, но увидев знакомый номер, кивнул мне.
Взволнованно и громко Дагмара спросила:
– Тимур, что за дела у вас там творятся? Извини, но я позвонила Вере Алексеевой, помнишь, училась со мной в одной группе? Ну, ее брат работает с Юркой?
– Ну, помню.
– Она мне такого порассказала! Оказывается, убили Юркину любовницу, украли коллекцию отца, а ты мне ничего не хочешь рассказать!
– Дагмара, я и сам ничего толком еще не знаю.
– Нет, но Юрка-то, хорош! С такой женой еще и любовницу завести. Впрочем, он всегда был слаб по этой части. Кстати, Вера сказала, что его подозревают и в убийстве, и в похищении коллекции. Хотя, насколько я его знаю, коллекция
Тимур перебил ее:
– Дагмара, ты мне звонила только, чтобы обсудить дела Юзика?
Она хмыкнула:
– А ты изменился. Перебивать даму невежливо.
– Извини, – буркнул он. – Так что там с фото?
– Конечно, это Максим. Я не знаю, как ты отнесешься к моей самодеятельности, но признаюсь сразу. Я позвонила Дарье Ефимовне, чтобы поздравить ее с успехами сына. Она с достоинством приняла все поздравления, но, когда я попросила передать мои поздравления Максу, она сказала, что он уже неделю, как в Москве. Дарья Ефимовна очень обеспокоена, обычно он звонит ей каждый день, а сейчас он молчит, она не знает, что и подумать.
– Когда он звонил ей последний раз?
– Говорит, что в пятницу, ближе к вечеру.
– К кому он уехал, мать, конечно, не знает?
– Знаешь, матери не всегда объективны по отношению к своим детям. Она считает, что у него в Москве девушка. Во всяком случае, она думает, что он влюблен. Я знаю Макса сто лет, если он и влюблен, то девушки тут ни при чем.
Она помолчала и спросила:
– Как к тебе попала его фотография?
Тимур поднял на меня глаза, и я кивнул ему.
– Его фото было в телефоне убитой девушки. Но, вполне вероятно, что он связан с этой историей только косвенно.
Упавшим голосом она пробормотала:
– Ну, если только ты сам в это веришь… – Она помолчала в трубку, потом вздохнула: – Я, конечно, посочувствовала Дарье Ефимовне, и выразилась в том смысле, что парень молодой, загулял. Или деньги на телефоне кончились, а карточку купить забыл. Но, если честно, я сама очень озабочена этим его молчанием. Макс – маменькин сынок, и ее просто обожает. Да для него два дня не знать, какое у нее давление – это полная катастрофа. Тимур, я тебя прошу, если ты хоть что-то узнаешь, или встретишь его, позвони мне.
– Дагмара, я прошу тебя, сосредоточься и вспомни, о чем вы разговаривали во время последней встречи?
– Господи, о чем люди говорят на поминках? Вспоминали маму. Дарья Ефимовна училась с ней в одной школе. Да, еще вспомнили отца, и я выразилась в том смысле, что мать его так и не простила. Вспоминали его коллекцию, Дарья Ефимовна ругала меня, что я тогда не настаивала, чтобы отсудить у Агнессы часть наследства. Ты же знаешь меня, я не меркантильна. К коллекции отца я равнодушна, и возня с ней мне тоже ни к чему. Кроме того, отца я уважала, и его воля для меня была обязательной. Кстати, Агнесса тогда, после похорон, дала мне денег на покупку помещения для студии, пятьдесят тысяч долларов. По тем временам это была большая сумма. В общем, все сложилось так, как сложилось.