Ничего не обещай
Шрифт:
– Только Брайану забыли об этом сказать. – Рокси с трудом выговаривала слова. Губы ее занемели. – Он влюбился в кое-кого получше.
Марк поморщился как от боли и вдруг как-то разом осунулся и постарел.
– Господи, Рокси, я не знаю, что сказать. Мне жаль.
– Все нормально. – Хотя чего уж тут нормального. Вся жизнь под откос.
Марк потер глаза.
– О Господи, тебе сейчас, конечно, не до этого – своих проблем хватает, но, Рокси, я тут из-за матери.
Время остановилось.
– Что случилось?
– У нее был сердечный приступ, но доктор Уилсон говорит, что она поправится.
Рокси
– Слава Богу!
– Да уж. Это произошло вчера.
– Почему мне никто не позвонил?
– Я пытался. Но ты не отвечала на звонки.
Рокси взглянула на шнур, уныло висящий на стуле.
– Ах да.
– Доктор сказал, что приступ не сильный, но ты же знаешь маму. – Марк угрюмо взглянул на сестру. – Рокси, нам придется поехать домой в Глори и привести ее в чувство. Мама захочет, чтобы кто-то был с ней неотлучно днем и ночью и… Послушай! Ты бы могла уговорить Танди нам помочь? Ее выдержке любая женщина позавидовала бы.
Рокси замерла у двери в кладовку.
– Да, пожалуй, из этого может что-то выйти.
Марк вытащил телефон из кармана.
– Я ей позвоню.
Рокси бросала вещи в чемодан: скромные и практичные – «для мамы» и вызывающе смелые – «для новой себя».
Нахмурившись, она с отвращением посмотрела на желтое платье с высоким воротником стойкой. Рокси скрипнула зубами, после чего вытащила из чемодана все до одной шмотки «для мамы». Затем, гордо вскинув голову, она застегнула чемодан на молнию. Нравится это ее матери или нет, но придется привыкать к тому, что ее дочь в корне изменилась.
– Пусть теперь компромиссы в жизни ищут другие, а не Роксана Тремейн.
Глава 2
Шериф Ник Шеппард знал маленький городок Глори лучше всех обитателей этого забытого Богом местечка. Он родился и вырос здесь, и, если не считать двенадцати лет, проведенных в Атланте, он никогда не жил в других местах.
Ник услышал вдалеке гул двигателя, который подозрительно быстро приближался. Это навело шерифа на мысль о том, что водитель превышает скорость. Ник направил в сторону машины радар и стал ждать.
Ярко-красный «мустанг» модели 1968 года с ревом выехал из-за горизонта. Ник нажал на курок, и наградой ему был нарастающий пронзительный визг. Двенадцать миль превышения.
Ник открыл дверцу патрульной машины и включил фары, затем помахал «мустангу» рукой. «Мустанг» включил задние фары и съехал на обочину, гравий брызнул из-под колес.
Ник подошел к машине, отметив про себя, что она, судя по номерам, зарегистрирована в Роли.
Ник наклонился к открытому окну:
– Мадам, мне понадобится ваше водительское удостоверение и регистра…
Женщина подняла взгляд. И на миг Ник забыл, что собирался сказать. Перед ним сидела та самая женщина, Роксана Тремейн, из-за которой он когда-то покинул тихий и славный городок Глори.
– Ты поменяла цвет волос!
Он понимал, что сказал глупость, и ее реакция оказалась спонтанной, но вполне ожидаемой. Краска залила ее щеки.
– Вы так думаете? – спросила она со спокойной, слегка саркастической интонацией, которую он мгновенно узнал.
Ник окинул взглядом сливочного цвета волосы, убранные в хвост,
– Рокси Тремейн.
– Ник Шеппард. – Она окинула его взглядом, прежде, чем встретиться с ним глазами. Он узнал эти насмешливые искорки в глазах. – Коп. Ни за что бы не подумала.
– Да… Ну, я бы тоже ни за что не подумал. Хотя моя мама рада, что я сажаю народ в тюрьму, а не сижу там. – Как он ни старался, взгляд его все равно скользнул, по вырезу топа и ниже, чуть выше пояса шорт блеснула сережка в пупке.
Проклятие!
Мыслями Ник уже унесся в прошлое. К тем временам, когда он, подрастая, издали наблюдал за тем, как малышка Рокси гарцевала по Глори, такая чистая, такая совершенная, что на нее было почти больно смотреть. Он наблюдал за тем, как она из длинноногой нимфетки вырастала в королеву школьных балов. По Рокси вздыхало все мужское население Глори и окрестностей. Все, кроме него.
Он не вздыхал. Он мечтал, желал, томился… и у него хватило ума сбежать, пока он не выставил себя еще большим дураком.
И теперь, когда он встретился взглядом с ее льдисто-голубыми глазами, он понял, как все изменилось. Когда-то она была самой желанной и самой недоступной девственницей, а он был первым кандидатом на отсидку. Теперь он стал копом, а Рокси, судя по всему, вернулась в город разбитной, плюющей на законы и правила красоткой – женщиной того типа, от какого он бежал как от чумы.
– Ну так как, шериф? – Голос Рокси ласкал его кожу, словно теплые пальцы. – Вы меня оштрафуете?
Ник постарался взять себя в руки и, приняв независимый вид, достал книжку со штрафными квитанциями из заднего кармана брюк.
– Вы ехали со скоростью, на двенадцать миль в час превышающую предельно допустимую на этом участке.
С пассажирского сиденья рядом, с водителем раздался смешок. То была толстая приземистая женщина в розовом велюровом спортивном костюме такого же ядовито-кислотного оттенка, как и ее мелко вьющийся рыжий перманент. В одной руке она держала большой пакет свиных шкварок, и пальцы ее были оранжевыми от обсыпки. Она спустила на кончик веснушчатого носа кислотно-розовые очки со стеклами в форме сердечек и одарила Ника оранжевой от присыпки шкварок улыбкой.
– Ну, привет, шериф.
Ник заморгал. Она действительно только что ему подмигнула, или показалось?
Он усмехнулся и приподнял шляпу, после чего, взглянув на заднее сиденье, обнаружил там знакомого мужчину со встрепанными темными волосами и голубыми глазами.
– Марк! – воскликнул Ник.
– Ник! Не видел тебя с… Я не помню, когда в последний раз тебя видел.
– На твоей свадьбе.
По лицу Марка пробежала тень.
– Что ты делаешь в городе? Хотя не надо отвечать, я понял. – Все в Глори знали, что миссис Тремейн заболела, и он, Ник, мог бы догадаться, к чему это приведет. – Сочувствую по поводу твоей матери.