Ничего странного
Шрифт:
Когда врачи поставили мужу диагноз «летаргический сон», Анечка сперва расплакалась. Но, узнав что это не заразно, повеселела – она давно подумывала, а не развестись ли? Дочек она решила раздать бабушкам – каждой по штуке. Будущее виделось ей светлым и безоблачным.
…А через какое-то время в Ваниной квартирке действительно появился мальчик-младенец, ну просто копия соседа, жившего напротив – Анечка и зачала,
В шкафу терпеливо таились старые простыни…
Креатив
«Пусть земля тебе будет пухом!» – басом сказал Егор, по-товарищески пожимая руку полной белобрысой девице Ольге. Она засмеялась, ущипнула его за бок и, поправив красную кофту, плотно облегающую её пышные телеса, захрустела яблоком. Егор курил, и, глядя на барышню, думал о том, что когда земля – не пухом, это совсем плохо. Уж кто-кто, а он знает. На макушку Ольге сел клок пыли. Где-то за углом столкнулись машины, и она убежала смотреть.
Егор знал и то, что на любую девицу найдётся не только добрый молодец. Бывает, что находится лист полыни и осиновая ветка, а вот это уже серьёзно. Но кто ж их убедит – всё хохочут и яблоки едят. Егор с силой пнул ногой под пузо подбежавшую понюхаться некрупную пушистую беспородную собачку, да так, что она, отлетев к стене, аккуратно сползла в густой чистотел и затихла. «Яблоки они едят!» – процедил сквозь зубы мужчина и тоже поспешил к аварии.
За углом, прямо напротив магазина игрушек, громоздился металл, жутко, угловато, во все стороны топорщился на собирающихся зевак. Сколько машин слиплось в дикую фигуру – две или три – понять было сложно. Может и все четыре! Металл дымился и, оседая, ещё двигался, но вряд ли кто-то в нём выжил. Егор остановился на почтительном расстоянии. А вот Ольгу так и тянуло заглянуть вглубь. «Въедливая! С первого курса такая!» – подумал Егор и нехотя сделал ещё несколько томных шагов. С очередным надкушенным яблоком в пухлых руках Ольга приблизилась ко всё ещё вздрагивающей железной куче.
Откуда появился человек с пистолетом в руке – не так уж и важно. «А ну, сука, отошла быстро!» – заорал он страшным голосом.
Ольга, наклонившаяся рассмотреть недра аварии, распрямилась и со словами: «Да с какого? Ты вообще кто такой?» запустила в человека огрызком, попавшем как раз ему в лоб. А потом всё было очень быстро, как обычно в жизни не бывает, но случается в смерти. Человек выстрелил, потом ещё и ещё, и Ольга упала прямо на металл, который стал двигаться и наполз на неё
Егору стало тоскливо. Он работал дизайнером и не успевал… не успевал… не успевал…
«Не успевать» – было его самым обычным состоянием. «Успевать» – случалось редко – по праздникам – на день рожденья или в Новый год. Тогда мозаика складывалась, и можно было даже немного попеть. Пел он просто-таки восхитительно, на никому не понятном языке, который придумывал на ходу. Все умилялись, плакали и как-то раз его даже объявили пророком. Это было на Новый год, он тогда нарядился Дедом Морозом, вокруг была серебристая мишура и «пророк Нового года» – звучало. А утром – уже как-то не очень. Утром никогда ничего не звучит, кроме, разве что, будильника. Утро – оно не звучное, оно в тумане, даже когда тумана нет, но ведь туман есть практически всегда.
Покойницу-Ольгу специальные похоронные люди извлекли из-под обломков и вместе с застрелившимся человеком и пассажирами машин, которых так никто и не смог посчитать, разложили в чёрных мешках на асфальте. Изредка внутри этих мешков начинали наигрывать весёлые мелодии телефонов. Никто не снял.
При жизни, не особо длинной, но и не слишком-то короткой, Ольга была однокурсницей Егора, она тоже очень хотела стать дизайнером, но в итоге стала любовницей начальника отдела, в котором работал Егор, шутивший даже: «Да, подруга, мы оба теперь под ним ходим – я днём, ты – ночью!» Вот так и общались они – как почти что родственники. И теперь Егор грустил и жалел себя: «Егорушка, головушка, нету побратимки твоей больше, совсем нет!» Из его головы не шла картина – металл, много металла – с краской и без, мятого, в дыму, торчащего в разные стороны, как морская тварь, живая и неживая, это как ещё посмотреть, и тело Ольги – дородное, в белой длинной юбке и красной кофте. И надо всем этим – долговязая фигура непонятно откуда взявшегося человека с пистолетом. Его длинные руки несуразно торчат, его уже почти что нет, есть только тело Ольги и от этого теперь не деться…
Конец ознакомительного фрагмента.