Ничейные земли, или Всё в хозяйстве пригодится
Шрифт:
— Прорыв, — с благоговением выдохнул Стэван и приник к иллюминатору.
А посмотреть там было на что. И дело даже не в смерче, который, будто приклеенный, стоял на одном месте, увеличиваясь в диаметре и захватывая своей сокрушительной силой все больше деревьев, чтобы взметнуть их к облакам. Шум ветра, скрипы, срежет и треск выдираемых с корнем вековых деревьев, необъяснимый потусторонний вой — все это вряд ли поразило бы Мстислава. А вот взбесившиеся магические потоки, разноцветными протуберанцами изливающиеся из прорыва, заставили его замереть. Сюрреалистическая картина пугала и завораживала одновременно. Дирижабль все еще кидало в воздушных ямах, поэтому Мстислав не сразу рассмотрел «окно» в другой мир. Оно не напоминало естественную прореху, скорее огромный, по меркам этого мира, искусственный портал. Именно из него вырывалась магия,
— Я не понял, эти падлы специально скидывают в наш мир нежить?! — раздался чей-то возмущенный голос.
— Скорее, просто сливают лишнюю магию, а все остальное издержки ритуала, — отозвался Мстислав. Его волновали не гипотетические «падлы» с другой стороны прорыва, а твари, которых зацепил вихрь и вынес на эту. Конечно, большинство сдохнут, но самые мощные и сильные разбредутся по лесу, представляя угрозу всему живому. А это значит, надо во что бы то ни стало найти Риту раньше.
— Да-да, вы правы, — заикаясь от возбуждения и что-то в спешке записывая в блокнот, бормотал наследник. — Так, что у нас тут? Регрессия, стабилизация, привязка по времени… Нет, дело не в часах или сезоне. Мстислав Федорович, приблизьтесь к прорыву, мне нужно больше данных.
— Нет, это опасно, — ответил мужчина, по широкой дуге огибая вихрь, мощь которого постепенно спадала.
— Я приказываю! — взвился Стэван, пытаясь ментально заставить Мстислава исполнять его требования.
— Нет, — усмехнулся советник и нажал на рычаг, блокируя дверь в кабину. На него внушения не действовали, своего рода природная защита, которую бывший друг Эд всегда ценил, а вот команда могла поддаться желанию захватить дирижабль силой и выполнить приказ наследника.
— Вы понимаете, что это необходимо для страны, для всего нашего мира. Я мог бы изучить структуру заклинания и в будущем предотвратить появления прорывов! — кричал принц, с яростью и обидой наблюдая, как закрывается портал. — Я это так не оставлю, отец узнает о вашем предательстве!
— Уверен, Эдуард хотел бы видеть сына живым преемником, а не мертвым героем, — хмыкнул Мстислав и пригрозил: — Лучше займись своими записями. Только молча, пока я тебя не усыпил.
***
Я задыхалась от изнуряющего бега с препятствиями. Если полчаса назад я в душе негодовала на рыжего мальчишку, который легко скакал впереди и заставлял нас с Владленом поддерживать схожий ритм, то сейчас Люциус вызывал у меня восхищение. Он успевал не только выбирать самый удобный путь и подгонять нас, но и контролировать окружающее пространство, в то время как мы с журналистом были на последнем издыхании. Сердце билось где-то в горле, во рту не проходящая горечь, а легкие горели огнем. «Если выживу, займусь своей физической подготовкой», — пообещала я себе, в очередной раз падая на землю.
— Марго, вставай, — поднял меня Владлен. — Не время отдыхать…
— У меня уже сил нет, — выдохнула я, но на ноги встала. Как ни крути, а умирать совершенно не хотелось.
Меня все еще преследовало видение огромного смерча, вырастающего за спиной. Оказывается, видеть ураган по телевизору, заочно жалея людей, которым не посчастливилось попасться ему на пути, и наблюдать, как гигантская воронка вырастает максимум в километре от тебя, не одно и то же. Помню, как припустила с такой скоростью, что мои невольные спутники не сразу смогли меня догнать. Хорошо хоть с направлением не промахнулась, а то страшно представить, что было бы.
— Держись, сейчас откроется второе дыхание, — схватив меня за руку, потащил за собой журналист. Эх, зря он меня успокаивал, крича в спину, что смерч не двигается, и в моем сумасшедшем беге нет смысла, что надо беречь это чертово дыхание. Пока я о нем не вспоминала, оно и не подводило.
— Вранье и выдумки писак это ваше «второе дыхание», — бурча себе под нос, машинально переставляла ноги.
В голову лезли мысли о Марке. Вредный маг ни о каком плене или прорыве не хотел слышать, облил нас грязью и пожелал сдохнуть в объятиях монстров. Не знаю, на что он рассчитывал, возможно, на наше благородство или у него в запасе был какой-то козырь,
Тряхнула головой, изгоняя мысли о Марке, он сам выбрал свою судьбу, и я не позволю чувству вину одолеть меня. Надо поднажать, а то Люциусу надоест нас ждать и он решит спасаться сам. Интересно, а что паренька так напугало? Для него слово «прорыв» должно быть пустым звуком, он слишком юн, чтобы видеть прошлое нашествие. Или ему рассказывали родители? Либо он такой же эмпат, как и я, или даже более сильный. А вообще, он местный или такой же попаданец, как мы с Эдель? Куча вопросов и задать их некому. Одна надежда, что русалка успела спрятаться от неведомых чудовищ, в которых я и верила, и нет. Вдруг тот ужас всего лишь плод моего воображения? Недаром же есть поговорка: «У страха глаза велики».
Под эти, практически радужные мысли с размаху налетела на Владлена, затормозившего так не вовремя.
— Что такое? Неужели дошли? — вынырнула я из-за спины мужчины и чуть не завизжала от неожиданности. Журналист среагировал раньше, закрыв мне рот ладонью.
— А это, моя дорогая, то самое «второе дыхание», — прошептал мне на ухо Влад, оттаскивая меня подальше от окровавленной туши неизвестного монстра.
Животное поломанной куклой валялось у нас на пути, пяля в небо остекленевшие глаза диаметром в человеческую ладонь. Может, для твари размером со среднего слона это не такие уж крупные глаза, во только их у него было три пары. Хитиновый хобот с какими-то крючками на конце, неестественно вывернутые конечности в количестве большем, чем четыре штуки, панцирь, покрытый мерзкой на вид и, наверное, на ощупь, щетиной. Я не натуралист, но эта гадость точно имеет в своих сородичах насекомых. Меня замутило. Я никогда не боялась мышей и даже к крысам относилась с пониманием, то есть старалась не пересекаться с этими, несомненно, умными и опасными тварями. Но стоило мне представить, что где-то поблизости может находиться живой монстр, идентичный нашему мертвяку, и по спине прошел озноб. Помнится, в нашем мире были клещи, комары и другие кровососущие насекомые, что если они где-то тоже есть, но вот такого гигантского размера?
— В лесу такие не водятся, — выскочил из-за тела Люциус, напугав нас с журналистом до икоты. Меня уж точно. — Это выкинуло порталом или, как вы его называете, прорывом.
— А вы, стало быть, так не называете? — в голосе журналиста вспыхнуло профессиональное любопытство.
— Прорыв — это когда ткань мироздания рвется по естественным причинам, а там был искусственно сотворенный портал, — как малолетним детям объяснил простую для него истину Люциус.
— Откуда ты это знаешь? — как охотничий пес, подобрался Владлен, даже на время забыв обо мне. Странно, что еще не спрашивает, как именно этого монстра так далеко закинуло? Мне вот хотелось бы это знать. А также не встретится ли нам впереди живой подобный экземпляр?
— Сейчас не место и не время делиться воспоминаниями, — к серьезности и внутренней взрослости Люциуса я никак не могла привыкнуть. Похоже, мальчику пришлось в жизни не сладко. — Передохнули и вперед. Мы одолели только половину пути.
Спорить с рыжим никто не стал хотя бы потому, что он, не дожидаясь наших вопросов, устремился вперед. Я бросила последний взгляд на мерзкую тушу, содрогнулась и побежала следом за Люциусом. Любопытство любопытством, а жить-то хочется.
Не знаю, то ли короткая передышка помогла, то ли мертвый монстр действительно послужил для меня толчком к открытию «второго дыхания», но я сносно поддерживала заданный Люциусом ритм бега. Владлен тоже не отставал, демонстрируя, по моему мнению, несвойственную журналистам выносливость. Или ему часто приходилось уносить ноги?