Ничейный космос
Шрифт:
Пожалуй, со своей ношей я справлюсь.
Баю-бай, спи.
РОБЕРТА ДЖЕЙН
Лучшего детства и представить нельзя.
Конечно, я прочла кучу книг о детях с других планет: романы о воспитанницах пансионов Аркадии, куда отправляются дети с усовершенствованной генетикой и где преподают исключительно Нобелевские лауреаты. Я читала о мальчишках и девчонках из ранних поселений в астероидном поясе, постоянно попадающих в переделки. Мама еще советовала прочесть древние земные тексты, чтобы «лучше понять природу детства». Но сама я расту на «Ржавом корыте»,
В виртуальной реальности мы сражаемся с монстрами и зомби, водим звездолеты, скачем на лошадях, устраиваем танцевальные турниры. Но увлекательней всего просто бродить по нашему кораблю — лазать по лестницам, забираться в пустые отсеки, где среди переборок и иллюминаторов гудят, мерцая огнями, компьютеры.
Обожаю обзорную площадку, состоящую целиком из окон. Стоишь и смотришь на космос, раскинувшийся вокруг. Постепенно корабль для тебя исчезает, и ты становишься частичкой материи, которая была, есть и будет всегда.
Мы даже отыскали путь в машинное отделение, туда вели узкие вертикальные шахты. Мы спускаемся на тросах, а потом перепрыгиваем через камеры синтеза живой материи. Мне нравится, как вибрирует корабль от работы реактора, как пощелкивают тумблеры в системных блоках микрокомпьютеров. Словно попадаешь во чрево гигантского зверя — кита или бороздящего просторы космоса звездного орка.
Каждую ночь мама рассказывает сказки о далеких-предалеких королевствах, где живут принцы и принцессы, злые тираны, где Добро всегда побеждает Зло, потом вешает его, кастрирует или распинает (так ему, нехорошему, и надо).
Но веселей всего на тренировках. Я часто ломаю себе руки-ноги, дважды расшибала голову, когда падала с летающей доски. Травмы — пустяки, ведь тяжело в учении, легко в бою. К тому же реальные бои увлекательней видеоигр. Опоясываясь мечом или заряжая бластер, я чувствую себя воином. Да я и стала воином.
Дядя Гарри учит меня искусству кэном-по-ноге-до: саданешь ему по лапище, а он: «Р-рррыы!» и брызжет слюной. Вот смеху-то! Дядя Брэндон учит делать бомбы и заодно мысленно рассчитывать дистанцию и момент броска фанаты или шарика с ядом. За всем следит дядя Алби — искоркой мечется вокруг меня, шипит и отпускает шпильки. Обожаю его больше всех, он такой забавный и простой. Как-то раз он забрался ко мне в карман штанов, и я узнала об этом, только когда штаны задымились, а сам дядя Алби смущенно вылез наружу.
У нас, детей, шайка, в которой меня — девчонку — выбрали вожаком: мои братья Джек, Роджер, Роб-младший и Аякс, соседи по жилому отсеку Джинджер, Горгона, Френк и Пирс, сестры Персефона, Шива, Хилари, Силвер, Гариет, Джи и Холли (она живет в другом отсеке, но любит с нами играть).
В детстве Джек был мне лучшим другом, но теперь мне одиннадцать, я совсем взрослая и больше дружу с Горгоной. Это кошмар, а не мальчишка, ему плевать на мнение взрослых. Дядя Флэнаган пытался ругать его, но все без толку. Горгона просек, что детям сходит с рук любая шалость, если они прилежно занимаются. Сам он ложится спать поздно, никогда не убирает за собой постель и посуду и может съесть
Моя мама Аллия очень важный человек на корабле, правда-правда. Дядя Флэнаган всегда с ней советуется, если надо принять важное решение. Он главный, но когда речь заходит о детях — командует мама. Один раз она попросила дядю Флэнагана сделать нам плот для сплава по виртуальной реке. Дала ему кучу бревен и моток веревки. Дядя Флэнаган часок повозился, вспотел, а потом бросил все и выругался как… как пират, в самом деле. Но мама Аллия отругала его будто мальчишку. И дядя Флэнаган, скорчив мину и скрипя зубами, связал-таки для нас плот.
Ну, есть еще сомнения, кто на корабле главный? Мама у меня — просто класс!
Тетю Геру я тоже люблю.
Я знаю, что мы летим убивать и что многие из нас погибнут. Но, думаю, повеселиться успеем.
Моя жизнь прошла на боевом звездолете, бороздящем просторы космоса. Разве может быть что-то прекраснее?
ГАРРИ
Раздается сигнал тревоги, но я реагирую не сразу. Смотрю на себя в зеркало и вижу: шерсть начинает седеть. Печально…
— Проклятый полет здорово затянулся, — рычу я, и в этот самый момент раздается сигнал.
Мы подошли к боевым станциям.
Наши бойцы бегут по коридорам корабля, а экраны на стенах показывают флот Корпорации, собравшийся против нас.
Да-а, неплохо они подготовились. Система наблюдения переключается на другую камеру, и мы видим остальные корабли врага. Нет, их флот не большой, он просто ОГРОМНЫЙ!
Суда Корпорации накатывают, будто волны. Отворачиваюсь от экрана и встречаюсь глазами с самкой-лопером. Пехота в бой идет не скоро, есть время потереться друг о друга. Вместе с самочкой мы находим пустую каюту. Она заигрывает со мной, ласкает мне причиндалы, смеется.
— У тебя седина в шерстке, — говорит она. — Седые волосы выпадут и вырастут новые, — бурчу я. — А по-моему, седина — это очень даже мило, — мурлычет девочка, и впервые за долгое время я расслабляюсь. Мне хорошо.
ДЖЕЙМИ
Слышу сирену, значит, битва вот-вот начнется. Бегу по коридорам — без остановок, сбивая дыхание.
— Привет, — только и могу сказать, оказавшись на мостике.
— Где Гарри? — спрашивает Аллия.
— Занят чем-то интересным, — вставляет Брэндон. Он по очереди выводит на экран картинки с разных камер внутреннего наблюдения. О-ооо, Гарри! Да ты шалунишка!
Но фиг с ним, с Гарри. Речь — обо мне. Флэнаган обращается к нам:
— Джейми следит за локальной сетью.
— Есть еще время на трюк типа «чики-пок — и нас тут нету»? — спрашиваю я.
Флэнаган кивает.
— Даю тебе пять тысяч кораблей.
— Тогда пусть скорей выдвигаются на позиции, чтобы отвлечь врага.
Флэнаган нажимает кнопку, и на экране мы видим, как взрывается один из наших кораблей.
— Кого ты убил?
— Этот экипаж вызвался добровольно, — сухо отвечает капитан и обращается ко всем по внутренней связи: — А теперь, господа, изображаем панику. Ведем себя, как обалдевшие и напуганные идиоты, не стесняемся.