Ничто не происходит просто так
Шрифт:
– Не забывай, что эту душу не зря к Вам подкрепили. Надо ей помочь, поможешь и Купидону. Она умеет любить, только в голове её много серой мути. Просвети её. И это будет твоим первым уроком.
Мужской Душ задумался. Он нежно обнял душу-липучку и заговорил спокойным голосом.
– Милая, скажи, ты раньше на Небесах встречала Черноглазова красавца?
– Нет. Это первый раз. Я тихо летела, а он вдруг появился откуда-то снизу, и ухватил меня за ногу. Я испугалась, а он рассмеялся.
– Душа-липучка говорила и улыбалась. – Голос его нежный
– А о чём Вы поболтали? О нас или о тряпках?
– Обо всём! – Рассмеялась она.
– Ты знаешь, он знает толк во всём. Мне даже не хотелось с ним расставаться, но он вдруг заторопился. Сказал, что его ждут дела.
Ангел тяжело вздохнул и сказал: - Мне следует кое-кого предупредить. А ты, - он обратился к мужскому Душу, - помни, что она умеет любить. Не отталкивай её, а помоги.
Ангел вспорхнул с облака и вмиг исчез в эфире.
– Он тоже торопится? – Спросила душа-липучка. – Ну и пусть. Нам ведь лучше вдвоём?
Мужской Душ вздохнул, опять обнял её за плечи и сказал: - Ну, что ж, давай поговорим о любви к миру…
Глава 20.
Кира лежала в своей постели и думала. Это всё, что она могла сейчас делать, потому что болела. Она себя винила в своей болезни, но и ещё кое-кого.
– Кирилл! – Еле произнесла она вслух, потому что её горло болело и саднило. – Это ты застрял у меня в горле. – Уже подумала она и вздохнула.
День тому назад, когда она после банкета, вместе с Севой возвратилась к нему домой, ей «под хвост вожжа попала». Так бы сказал дядя Илюша. Он всегда так говорил, когда Кира включала свою безудержность. Она всегда поражалась этому своему качеству, и даже его боялась, но подчинялась безоговорочно.
И надо же было ему включиться, когда она уже чистая и успокоившаяся, лежала в постели. Она лежала и слушала тишину, переваривая в голове прошедшие события. И вдруг услышала, как захрапел в гостиной на диване Сева. А, после его третьего храпа, её безудержность проснулась. Она быстро встала, оделась, схватила свой рюкзачок-сумку и покинула гостеприимную квартиру Севы.
А далее: ночной холодный город, последняя электричка, сырая лесная дорожка… В три часа ночи она вошла в домик семьи Васильковы, а через пять минут, уже лежала на своей кровати в полном дорожном одеянии. Раздеться не было сил. Думать не было сил… Проваливаясь в сон, она вспомнила лишь объятия Кирилла. От этого у неё в груди потеплело. А потом тепло усилилось, превращаясь в огромный пожар, спаливший не только её душу, но и горло ангиной.
Кира не почувствовала, как поутру, её нашла тётя Даша. Как она её раздевала, да причитала. Как растирала её спину и грудь своей лечебной настойкой, а потом и напоила её этой настойкой. Ей удалось слегка раскрепить свои глаза и увидеть обеспокоенные глаза дяди Илюши, а потом она опять «провалилась» в забытьё. Только на второй день к обеду, она пришла в себя и открыла глаза. И тут же услышала радостный возглас дяди Илюши.
– Кирюшка, наконец-то! Проснулась? Как ты нас напугала! У меня сердце, как заячий хвостик, стучит, никак остановить не могу. Всё из-за тебя! Разволновался! Спасу нет! Эх, ты, деваха, как можно так нас пугать?! – Всё причитал и причитал он. – Тебе что? Ты молодая! А мы
Кира улыбнулась. Дядя Илюша это заметил и успокоился.
– Улыбаешься, значит полегчало. Ты бы на себя ночью посмотрела? Напугала нас до смерти! Ну, погоди, вот поправишься, я тебя вылуплю! Прямо вожжами, да по пятой точке.
Он показал, как будет это делать, что вызвало новую улыбку на лице Киры.
– Она опять улыбается?! – Хлопнув себя по бокам, произнёс дядя Илюша. – Вот я посмотрю, как ты заулыбаешься. Когда тётя Даша заставит тебя выпить новое зелье. Она сейчас колдует над ним на кухне. Запах – жуть! Вид его – тоже не важнецкий!
Кира с ужасом расширила глаза. Дядя Илюша был доволен произведённым эффектом своей речи.
– Вот, вот! Бойся. Потому что тетя Даша заставит тебя, его выпить. Ты её знаешь! Она отговорок не принимает, а ты сейчас и говорить-то не можешь?!
В комнату вошла тётя Даша. Она несла глиняную кружку, укутанную льняным полотенцем.
– Всё кудахчешь?
– Произнесла она, с упрёком глядя на мужа. – Совсем девочку заговорил, болтун? Всё иди вниз, там кто-то приехал. Иди, посмотри, что за машина стоит возле нашего забора. Да в дом никого не впускай. У нас карантин! Помни! – Прокричала она, вслед уходящему дяде Илюше.- Ну, а ты, девонька, готовься. Сейчас лечить тебя буду…
От такого лечения, Кира пришла в себя только на следующий день. Она открыла глаза и почувствовала, что уже может глотать. А, после того, как тётя Даша поменяла ей постель и надела чистую пижаму, жизнь показала не такой уж и больной.
Кира лежала и думала о Кирилле.
– И надо же, как ты вошёл в мой мозг? – Мысли в её голове разговаривали друг с другом. – Ты мне даже снишься! Надо что-то делать! … А стоит ли? Ведь тебе с ним очень хорошо. Признайся, ты хотела с ним быть на банкете? Хотела… Более того, я хотела, что бы он взгрел этого француза… А француз такой наглый! От его рук по телу до сих пор мурашки бегают…. – Кира вся сжалась, но мысли продолжали бушевать в её голове. – А какой всё же он красивый, этот француз? Как его там… Марат Фурье. Одни глаза, чего стоят… Достают до самой души…
Кира повернулась на бок, пытаясь выкинуть из головы образ Марата.
– Вот пристал?! Так, надо с этим справиться… А как?
И тут Кира вспомнила один метод, который ей рассказала тётя Даша. Этот метод был простым и очень эффективным, и Кира уже много раз его применяла на практике.
Если, что- то Вам засело в голову. И это, что-то Вас беспокоит, то высмеете его.
– Так. – Мысли девушки включили воображение. – Итак, Марат, до чёртиков красив. Следовательно, надо представить его с изъянами на лице. – Кира улыбнулась своему воображению. А оно своей хозяйке уже нарисовало не привлекательную картину. – Надо будет изобразить это на бумаге!