Ничто не вечно под луной
Шрифт:
— Я говорил тебе, что нечего сшиваться в подобном районе молодой красивой бабе! — обругал Алю Иван Алексеевич в ответ на ее жалобы. — Возвращайся домой. Найми охранника…
Легко сказать — найми! Если дела и дальше пойдут под уклон с таким постоянством, то ей скоро на бутербродах экономить придется. Но о возвращении домой последнее время она стала все же подумывать. Хотя и там она вряд ли бы чувствовала себя в полной безопасности.
Огромный двухэтажный особняк с просторными комнатами казался ей родным и уютным, лишь когда Денис был рядом. А потом…
А потом он стал вдруг гулким, пустым и холодным. Жить там
Глава 2
Март Алевтина не терпела. Пусть природа пробуждалась от долгой зимней спячки. Пусть солнце светило совсем по-весеннему. Ее это вовсе не вдохновляло. Каждое утро, выходя из дома, она с тоской, смотрела на голые ветви деревьев, которые неистово, с отвратительным гулом трепали ветры. Благо еще машина всегда была под рукой и не приходилось тащиться на автобусную остановку по чавкающей кашице из тающего снега.
— Солнышко! — пищала Оленька в приемной, подставляя искусно заштукатуренное лицо первым теплым лучам. — Какая прелесть!
Аля ничего прелестного в этом не видела.
Как раз наоборот. Столь яркое освещение лишь еще больше подчеркивало контрастность грязно-серо-белых тонов, в которые был раскрашен март.
Много позже, анализируя свое антипатичное отношение к этому месяцу, Аля вдруг поняла, что эта нелюбовь, видимо, была заложена в ее подсознании. Она являлась предостерегающим фактором, изо всех сил сигналила ей о том, что беды надо ждать именно в это, а не другое время года…
— Не уезжай, — робко попросила она в тот день Дениса, когда он высвободился из ее объятий и встал с кровати, с хрустом потянувшись. — Давай в другой раз, а?
— Ты что, малыш? Я и так задержался дольше обычного. — Он взъерошил ее волосы. — Ты совсем ручная стала. Двух дней разлуки не переживешь?
— Не переживу, — к горлу подкатил комок, и Аля часто заморгала:
— Мне отчего-то тревожно…
— Ты мне эти глупые бабские дела брось! — Он шутливо погрозил ей пальцем и нарочито сурово свел брови:
— Ты умная, прагматичная женщина, и всякая трепотня о предчувствиях — это не в твоем стиле.
Он дольше обычного пробыл в душе. Тщательно оделся, остановив свой выбор на новом костюме, ее подарке к Рождеству. И уже на пороге, целуя ее в висок, пробормотал:
— Ты не успеешь глазом моргнуть, как я уже буду дома. Важная встреча, малыш, перепоручить кому-либо нельзя. Потерпи…
Она пыталась терпеть. Видит бог, пыталась. Но все ее попытки были тщетны. Что бы она ни делала, за что бы ни бралась, в голове прочно укоренилась мысль о грядущем несчастье. И поэтому, когда ранним утром третьего дня ее поднял с постели телефонный звонок, она была почти уверена, что новости не несут ей ничего хорошего.
— Да, слушаю, — хрипло выдавила она в трубку, еле добредя до телефонного аппарата на ослабевших враз ногах. — Говорите.
В трубке раздался жуткий скрежет, и затем Иван, забыв поздороваться, тихо попросил:
— Ты только не волнуйся, девочка моя.
Только не волнуйся…
— Он жив?! — сипло спросила она. Это было единственное, что она смогла выдавить из себя.
— Он — да…
Это было уже
Так думала Для, лихорадочно собираясь в дорогу. Так думала все время пути, изо всех сил давя на педаль газа и с трудом различая дорогу, по которой ехала.
Если бы она знала тогда, что ее ждет! Если бы хоть кто-нибудь сумел предостеречь ее от излишней поспешности! Может быть, тогда и не открылась бы ей вся страшная правда в ее уродливо извращенной наготе. Может, и смогла бы она поверить Денису и простить его со временем. Но Аля приехала в самый ужасный момент…
Гостиница называлась «Подкова». Денис нередко останавливался там, следуя из Москвы домой. Нахваливая прекрасную кухню и обходительность персонала, частенько подшучивал, что неплохо было бы провести еще один медовый месяц в одном из лучших номеров этого гостеприимного отеля. Его машину, сиротливо приткнувшуюся бампером в ограждение стоянки, Алевтина заметила еще издали. Как разглядела и пару милицейских машин, видимо, для пущего эффекта оставленных с работающими мигалками. Их неоновый свет разрезал утреннюю мартовскую промозглость какими-то неестественными сполохами, порождая в душе ощущение нереальности происходящего.
Подогнав машину вплотную к крыльцу гостиницы, Аля вышла на улицу и медленно поднялась по ступенькам.
— Вам кого, гражданочка? — Дорогу ей преградил усатый старшина, выставив впереди себя полосатый гаишный жезл. — Сюда нельзя…
— Я жена, — просто ответила она и больными глазами посмотрела на него. — Меня ждут…
— Черт знает что! — озадаченно крякнул он и, немного подумав, пробормотал:
— Иди, чего уж теперь…
Персонал гостиницы, состоящий в данный момент из администратора, вахтера, дежурного охранника и уборщицы, сгрудился на первом этаже у стойки и о чем-то тихонько перешептывался.
— Где он? — бесцветным голосом спросила Аля, конкретно ни к кому не обращаясь.
Они сразу поняли, о ком речь, и без лишних глупых вопросов указали ей на лестницу, ведущую на второй этаж. Крутые ступени, которых она машинально насчитала двенадцать, были обтянуты красным ковролином.
«Словно в крови!» — опасливо шевельнулась где-то непрошеная мысль.
Аля тут же отогнала ее прочь и, закончив подъем, увидела наконец открытую настежь дверь нужного ей номера. Располагался он в конце длинного узкого коридора. Кругом не было ни души. Медленно, шаг за шагом, Аля преодолела эти несколько метров и, не встретив никаких препятствий в лице радивых служителей закона, вошла в номер.
Негромкий говор шел из комнаты, расположенной слева от входа. Там кто-то ходил, мелькала вспышка фотоаппарата и то и дело слышался возмущенный шепот Дениса. Именно шепот, что удивило ее поначалу. Ивана, который обещал ее встретить, нигде не было видно. Вдохнув полной грудью побольше воздуха, Аля вошла в спальню гостиничного номера и остолбенела…
— Кто это?
— Что вы здесь делаете?
На нее посыпался град вопросов. Сердитые дядьки в мешковато сидящих на них костюмах сверлили ее суровыми глазами, пытаясь заслонить собой что-то, бесформенной грудой лежащее на кровати. Но надо было совершенно не знать Алевтину, чтобы поверить в то, что они способны воздвигнуть на ее пути преграду.