Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1
Шрифт:
Я вышел из ванной комнаты, сел на постель и наслаждался этим новым удивительным состоянием с чувством благоговения и восторга. В конце концов я опять заснул на несколько часов. Когда же я проснулся, было уже около 6.30. Я чувствовал себя счастливым ребенком и пребывал в жизнерадостном и очень хорошем расположении духа. Я пошел на работу и, как и раньше, выполнял все свои обязанности.
В тот вечер я пришел на сатсанг Шри Пунджаджи, сделал ему подношение из связки бананов, распростерся перед ним и произнес: «Я понял». Он разразился смехом и сказал: «Никто и никогда так уверенно не подходил ко мне и не делал такого заявления!»
На этот раз он мне не противостоял, и не знаю почему, я вдруг почувствовал реальность этого ощущения.
Я неоднократно переживал это состояние, обычно
Однажды утром, когда я сидел на веранде, я внезапно испытал состояние космического Я, сопровождаемое странными ощущениями в моем теле. Я почувствовал, что состою из двух половинок: моя левая половинка была нормальной, в то время как правая – нет. С этого момента мои необычные состояния участились. Иногда я смотрел на свои конечности и понимал, что не могу ими пошевелить. Иногда у меня было ощущение, что я вот-вот умру. В другой раз чувствовал, как исчезает мое эго. Но все эти состояния проходили, и я возвращался в свое нормальное повседневное состояние. Оглядываясь назад, я полагаю, это было своего рода растройство в нервной системе. Не сомневаюсь, что такие странные состояния были каким-то образом связаны с Шри Пунджаджи.
К концу ноября 1979 года я стал просыпаться посреди ночи, где-то в 2.30, и в голове у меня звучали лекции. Они все касались тем адвайты, таких, как ститха праджня (природа реальности) и недвойственный Брахман. Такие лекции продолжались каждую ночь на протяжении недели. По мере того как я их слушал, мне казалось, что меня к чему-то готовят. Я рассказал о таком явлении доктору Бакру, и он тут же захотел узнать все подробности: откуда, по моему мнению исходили голоса, как они звучали и т. д. Я не мог ответить на его вопросы. В действительности, когда он начал меня расспрашивать, я даже не мог сказать, на каком языке они были. У меня было ощущение передачи знания, но необычным способом.
Помню, как подумал: «Вот почему Веды и Упанишады бессмертны. Они, должно быть, неуловимым образом проходят бесконечный цикл повторения, а пребывающие в состоянии чистоты могут на них настроиться».
Странные переживания продолжались, но вместе с ними приходило более ясное понимание, что было до и после них. Заглянув в свой дневник, я нашел там запись, датированную 29 ноября 1979 года:
Я – все. Я – ничто. Пойми, что нет необходимости в реализации. Не пытайся стать чем-то еще. Ты там, где должен быть. Ты все правильно делаешь. Никаких ошибок не существует. Пойми это. Относись ко всему как к Я, и увидишь, что Я выходит за пределы ментального представления.
Встретившись с учителем, я пытался изменить свой характер, поведение и т. д. Теперь это кажется ненужным.
Если все происходит так, как должно происходить, то кто должен меняться? Кому меняться? Зачем меняться?
Осознай абсолютную сатью (Истину). Знай, сатья – всепоглощающа. Не старайся подразумевать это. Будь ей.
С того самого дня я стал считать всё и каждого своими гуру. Я чувствовал, что могу познать истину через живое и неживое, и находил потенциальных гуру во всем, что окружало меня.
В течение последующих дней я постоянно переживал интенсивное безмолвие. Я в одиночестве совершал прогулки к Рамнагару (новому району, недалеко от Лонды) или Вотргейту (железнодорожному перекрестку за пределами Лонды), глубоко уйдя в себя и наслаждаясь глубоким внутренним безмолвием, устойчивым, монолитным. Это состояние глубокого покоя я назвал абсолютным бытием, – я так чувствовал. Это продолжалось несколько месяцев. Это была истина, это было безмолвие, невероятно плотное и недвижимое. Не было ничего, кроме него. Я попытался понять это состояние, но не смог, потому что это не может быть понято.
Есть один известный каннадский святой по имени Аллама Прабху. Его высказывания, исходящие
Просматривая свои старые дневники, я нашел много записей, свидетельствующих о моем желании раскрыть природу этого переживания. Я проводил параллель с тем, о чем говорил Шанкара и другие мудрецы, пытался самостоятельно изучить это явление, но практически безрезультатно. В дневнике также много записей, где я обильно воздаю хвалу Шри Пунджаджи за то, что он одарил меня своей милостью и раскрыл меня, чтобы я смог пережить это чудесное состояние. Одна запись гласила: «Наконец-то я отдаю себя своему Гурудеву».
Я пребывал в возвышенном состоянии на протяжении двух или трех лет, после своих первоначальных переживаний. Чувство, что все находится внутри меня и что я не отличен ни от чего, снова утвердилось во мне. Находясь в поезде, я знал, что остаюсь в абсолютном покое и безмолвии. Не я совершал движение по миру, мир двигался через меня. Иногда я смотрел на людей, и мне трудно было дифференцировать их на отдельные сущности. Помню, однажды на празднике в Балакундри я смотрел на ряд попрошаек и не мог разделить их на отдельные существа. Я видел их лица, как если бы это были лица одной души. Иногда даже мелочи становились причиной моих проблем. Как-то я стал есть рис с тарелки, и вдруг меня охватило сомнение: есть его или нет, потому что я не мог отделить себя от него. Рис был настолько неотъемлемой частью меня, что я боялся повредить его, если стану жевать. Должен признать, что на протяжении многих лет я вел себя очень странно. Многие считали меня слегка двинутым.
В течение многих лет я вел беседы только на тему самореализации, об учении Раманы Махарши и своих переживаниях с Шри Пунджаджи. На неделе я ходил на сатсанги, где с энтузиазмом рассказывал об этом и поощрял всех, кто приходил к Шри Пунджаджи, испытать его милость.
Через несколько лет это состояние стало ослабевать, а где-то спустя девять лет совсем покинуло меня. Но несмотря на то что безусильное и продолжающееся осознание Я больше не со мной, я продолжаю поклоняться и отношусь с большим уважением к своему гуру, Шри Пунджаджи. Также я почитаю Шри Раману Махарши, моего Парамагуру. Через них я увидел ту красоту, о существовании которой даже и не подозревал. В действительности же до встречи с Шри Пунджаджи я самонадеянно пытался убедить других, что таких состояний и переживаний просто быть не может.
Теперь же я испытываю любовь и уважение к Шри Пунджаджи, как сын к своему любящему отцу. Благодаря его милости у меня был блаженный момент его собственного возвышенного состояния, и за это я всегда буду его любить и почитать. Но еще я люблю Шри Пунджаджи за его обычность. Он ест, пьет, разговаривает с нами, как любой другой член одной семьи. Он не забывает ни о ком, заботливо справляется о всех наших детях, внуках и внучках и т. д. Он – ни с кем не сравнимый йог, но вместе с тем один из самых заботливых людей, которых я когда-либо знал.
В период с 1970 по 1980 год он продолжал периодически приезжать в Лонду и встречаться со своими многочисленными преданными, проживающими в Лонде и в его окрестностях. По мере того как о нем стали узнавать люди из близлежащих регионов, все больше и больше народу стало приходить за его даршаном и послушать его учения. К числу таких людей относился Б.В. Хакри, инженер из Белгаума, недалеко от Лонды.
Последующее повествование представляет интерес по двум причинам. Во-первых, в нем представлены диалоги, содержащие учение того периода. В те дни ни один из сатсангов Пападжи не был записан на пленку, а Шри Хакри вел записи в дневнике, запечатлевая на бумаге свои ключевые беседы с Пападжи. Во-вторых, Пападжи дает подробные рекомендации по кундалини. Теперь же Пападжи уже не дает советов по практикам йоги, благодаря которым можно достичь переживания кундалини, поскольку, как он говорит, в данный момент окружающие условия не подходят для таких практик.