Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2
Шрифт:
„Я не знаю, – ответил он. – Я не думаю умом, когда работаю. Когда я работаю, у меня нет идей или намерений. Я не пытаюсь что-то создать или чего-то добиться. Я просто отпускаю это и позволяю своим рукам делать все, что они хотят. Когда работа готова, я не могу сказать, что она означает, потому что я не вкладывал в нее никакого значения, когда ее создавал. Она просто отражает мое состояние на тот момент, когда мои руки работали“.
Мне понравилась идея искусства не-ума, но я не могу сказать, что мне понравился конечный продукт, потому что все работы, которые он мне показывал, были сделаны из старых сигаретных окурков. В свое свободное время он бродил по улицам Парижа, собирая выброшенные бычки. Когда он набирал их достаточно для очередного
Потом я узнал, что он переключился на деревяшки. Он брал кусочки дерева, похожие на детские кубики, и составлял из них узоры на полу. Иногда он добавлял несколько камней. Эти композиции выставлялись в галереях Парижа, и многие из них были проданы за крупные суммы денег.
Большинство художников, которых я встречал, говорили мне, что их картины изображают или отражают их душевное состояние, но я редко мог проследить эту связь. Например, во время моего первого визита в Европу я встретил в Зальцбурге художника, который показывал мне свои красивые картины, изображающие дикую природу. Похоже, летящие птицы были его специальностью. Когда он не рисовал, он страшно скандалил со своей женой. Я с ней тоже встречался, и она говорила мне, что он часто бьет ее, но в картинах, которые он рисовал, не было никаких следов его жестокого характера.
Я не могу сказать, что я понял или оценил многие из тех произведений искусства, которые мне показывали в Европе. Возможно, у меня просто другие вкусы. Я люблю танец и пение, но мне редко нравятся произведения искусства. Когда я был в Индии, я любил петь и танцевать под дождем. Я уходил один в горы и выражал свою радость тем, что танцевал и пел в одиночестве.»
Пападжи вернулся в Барселону во вторую неделю мая и приехал на ферму Энрике Агиляра, человека, который пригласил его в Барселону в 1971 г. Он рассказал о своем кратком визите в письме Винайяку Прабху:
Барселона
Мой любимый Божественный Сын!
Энрике Агиляр и Хосе Тевар, которых ты знал в Индии, приехали и взяли меня на свою ферму. Я провел с ними несколько дней и вернулся сегодня. У них очень большая ферма, 700 гектаров, и полностью механизированная. Они выращивают пшеницу, кукурузу, ячмень и корм для скота. Энрике женился на сингалезской девушке, которая была младшей сестрой Ибрахима Чхота, человека, который приезжал ко мне в Лакнау. Она сейчас в Понс, в провинции Лерида. Хосе скоро напишет тебе. Я дал ему твой новый адрес. Энрике хочет проводить девять месяцев со мной в Индии, в Ришикеше, а три месяца – на своей ферме. Сейчас он не любит находиться в обществе христиан. Благодаря изучению Вед он стал совершенно арийской направленности. Он дважды в неделю преподает в Университете санскрит. Он останется со мной вплоть до моего возвращения домой. Его ферма находится в 200 км от Барселоны.
Многие люди готовы ехать со мной в Индию. Возможно, они думают, что я тоже вхожу в категорию тех духовных учителей, у которых есть большие ашрамы в Индии. Они приезжают в Европу, а затем привозят с собой полный самолет овец. Они любят демонстрировать свою «крутизну», подсчитывая, скольких овец они убедили последовать за ними. Я сказал им всем, чтобы они подождали, пока я не напишу им из Индии.
Когда Пападжи был в Барселоне, он принял приглашение съездить на несколько дней на остров Ибица.
На один из моих сатсангов в Барселоне забрели несколько хиппи, им понравилось то, что они там услышали, и они пригласили меня провести с ними несколько
Школу возглавляла большая, толстая американская девушка, которая мне очень понравилась. Это были юные, невинные люди, которые на самом деле верили, что когда-нибудь они будут править миром.
Я спросил Миру, почему он принял именно это приглашение.
Ему было очень интересно все, что происходит в Европе. Он хотел информацию из первых рук о том, как люди живут и о чем думают. Мне кажется, он поехал на Ибицу, потому что слышал о людях, которые ушли из своих богатых семей, чтобы жить простой жизнью, в добровольной бедности. Мы не остались там надолго, может, на несколько дней. Пападжи дал там сатсанг, но вскоре понял, что хиппи не готовы к тому посланию, которое он давал. Мы уехали оттуда и отправились обратно в Барселону.
Возможно, оценка Миры была несколько пессимистичной, так как позже в том же году несколько хиппи с Ибицы появились в Саанене (Швейцария), где Пападжи и Кришнамурти проводили сатсанги.
Из Барселоны Пападжи поехал на север в Париж, где остановился у Ситы, учительницы, которая приехала в Ришикеш за несколько лет до этого в поисках своего «невидимого учителя». Пападжи описывает этот визит:
Мы приехали в квартиру Ситы, которая находилась в Палезо, примерно в тридцати километрах от Парижа, и встретились с ней и ее молодым человеком. Он был последователем Рудольфа Штейнера, и ему не нравились некоторые вещи, которые я говорил Сите.
Каждый раз, когда я пытался ей что-то сказать, он доставал книгу Рудольфа Штейнера и говорил: «То, что вы говорите, неправильно. Посмотрите, Штейнер говорит нечто совершенно другое».
Через некоторое время мне это надоело. «Эти сатсанги не для тебя, – сказал я. – Если тебе не нравится то, что я говорю, можешь уйти куда-нибудь».
Это вызвало у него еще большее сопротивление.
Сита и ее молодой человек жили вместе уже много лет, но у них не было официальной церемонии бракосочетания. Вскоре я выяснил, что молодой человек не хочет жениться.
Я спросил Ситу: «Ты живешь с этим парнем уже несколько лет. Он тебе нравится, иначе ты не жила бы с ним. Почему вы не женитесь?»
«Он не хочет, – ответила она. – Ему не нравится идея брака».
Я подошел к молодому человеку, которого называл Рам, потому что его женой была Сита: «Почему ты не хочешь жениться на этой девушке? Ты живешь с ней уже много лет. Вам, должно быть, нравится быть вместе, иначе вы бы не стали жить вместе так долго».
«Сейчас у меня есть моя свобода, – ответил он. – Если я женюсь на ней, она начнет командовать и говорить мне, что я должен делать. Сейчас, если я захочу провести время с другой девушкой, я могу это сделать, и она не сможет жаловаться, потому что мы не женаты».
Когда я услышал, что он так себя ведет, я очень рассердился на него. Мы сильно поругались, и в конце концов я вышвырнул его из квартиры. Я был так сердит, что забыл, что это его квартира, а не моя, и что я гость, а не хозяин. Все равно я вышвырнул его, хлопнул дверью и запер ее, чтобы он не мог войти.
Он был абсолютно не готов к такому изгнанию. Была поздняя ночь, а у него не было теплой одежды. У него даже не было ключей от машины, поэтому он даже не мог уехать и провести ночь с друзьями или родственниками.