Ничто Приближается

Енина Татьяна Викторовна

— Пленные доставлены, рюнт-рэй, — услышал командующий из переговорного устройства.

— В комнату сканирования, — проговорил Гелдзз, снова вонзая когти в подушечки лап, сильнее… сильнее…

Нет, он сойдет с ума, если сейчас же не примет ванну с валлоками. Эти маленькие существа пробираются под мех, достают до пораженной шкуры и своими укусами успокаивают зуд, на время. Пусть только на время, на то время, что понадобится командующему, чтобы раскрыть последнюю загадку этой галактики.

— Рюнт-краэ Лакзз… — сообщил он в переговорное устройство, — Пленных

держать под стражей, в комнату сканирования… через четыре часа.

Ванна… ванна… ванна…

— Что они хотят от нас, Айхен? У тебя есть какие-нибудь предположения?

Их привели в странную полукруглую комнату, в которой щелей было больше, чем в предназначенном на снос старом доме, правда все эти щели теперь были закрыты серебристым силовым полем, красивым как иней на стеклах в сильный мороз.

— У меня нет предположений, — принц обошел небольшую комнатку несколько раз, в ней сохранились маленькие креслица, стульчики и столики от прежних обитателей, все такое гладкое, без углов, наверное, очень удобное — для них.

Маша опустилась на пол — мягкий и теплый, как нежная травка нагретая солнечными лучами — обняла руками колени, стиснула посильнее, чтобы не дрожали.

— Лучше всего успеть выбраться отсюда до тех пор, как мы это узнаем.

Кто бы стал спорить!

— Ты что-нибудь знаешь, Айхен? Пожалуйста, не держи меня в неведении, если что-то знаешь… Мне ужасно страшно. От неизвестности больше всего.

Айхен взял в руку предмет неизвестного назначения осторожно ткнул им в серебристый иней, Маша испугалась, что сейчас его ударит током или, по меньшей мере, отбросит в сторону. Ничего подобного не произошло, предмет всего лишь скользнул по очень прочному веществу… как по металлу. Айхен решился и коснулся его рукой.

— Холодное. Это из-за него здесь как в холодильнике… звероноиды не любят, когда жарко.

— Ты о них что-то знаешь?

— Все о них ЧТО-ТО знают. К сожалению, очень не много. Все знают о том, как сильно они нас не любят…

— Да, Эйк рассказывал мне…

— Старый добрый Эрдр знает их лучше, чем кто бы то ни было… это верно.

— Айхен, ты сын того короля… Эльхена?..

— И это верно… Давай не будем придаваться сентиментальным воспоминанием, не время… и не место. Я думаю… думаю…

Маша замолчала — лучше действительно не мешать принцу думать.

Командующий Гелдз опустился на удобное и мягкое ложе, которое с тихим жужжанием опустилось в специальный герметичный контейнер и валлоки принялись за работу.

Ничего… ничего… работа подождет… пленные подождут… никуда они не денутся. Звероноид не заметил, как провалился в сон, и это было совсем не удивительно, учитывая, что по-нормальному он уснул впервые за долгое время…

…Синие протанские пески явились ему. Удушающий зной и леденящий холод… Ссылка. Тюрьма. Мертвая, жестокая планета, убийца. От нее не было спасения и после того, как он ее покинул, она являлась во сне каждый раз, как будто была навечно записана на кору его головного мозга, а ведь пробыл-то

он на ней всего ничего.

О точной дате того знаменательного момента, когда на ум первого звероноида пришла мысль, почему он — звероноид — венец творения должен мириться с тем, что в доме его обитают всякие вредные паразиты, история умалчивает. Может быть, таковая мысль присутствовала в звероноидальных мозгах в тот же самый миг, как первый звероноид ощутил себя существом разумным, просто эта мысль таилась до поры до времени — до той поры и времени, когда звероноид почувствовал себя самым сильным на своей планете — в своей солнечной системе — в галактике.

Звероноиды были существами разумными, осторожными и неторопливыми, они не делали опрометчивых шагов, исправляя недостатки родной планеты — сначала они просчитывали, шаг за шагом, к каким последствиям могут провести нововведения, а потом уничтожали — всех вредных паразитов, всех, кого они СЧИТАЛИ вредными паразитами, заменяя все эти, в той или иной мере, необходимые природе компоненты разнообразными технологиями, поддерживающими численность полезных организмов… влажность… температуру… радиоактивность и все остальное. В конце концов они достигли некоего идеала.

Вселенная была огромна и богата, но, к сожалению, очень густо заселена всякими паразитами, изничтожить их было не так просто, как на отдельно взятой планете. Эти несчастные вредители претендовали на разумность! Периодически они пытались достучаться до скрытых за густым и жестким мехом звероноидальных сердец, делая какие-то предложения, к чему-то призывая. Они всерьез думали, что звероноиды могут иметь с ними дело, как с равными!

От такой наглости звероноиды уже не просто презирали их — они стали их ненавидеть, и мысль о том, чтобы уничтожить их всех, все сильнее занимала их, тем более, что постепенно появлялась реальная возможность сделать это.

Политическое устройство государства звероноидов не менялось многие столетия, оно было так же прочно и так же твердо хранило свои устои, как и разум каждого отдельно взятого его гражданина. Каждый звероноид принадлежал к определенному клану — своей семье. Эти семьи образовались в незапамятные времена, с тех пор разрастались и расширялись. Крепли. Преданность семье была безгранична, звероноид всегда и при любых обстоятельствах мог рассчитывать на поддержку клана, сила и значимость клана зависела от того, как много его членов могли пробраться к власти.

Был клан властителей. Самый, может быть, небольшой, и самый сильный. Члены этого клана были все равно, как боги… в последние годы они сделали много ошибок… едва не возник бунт — а все потому, что они вздумали изменить устои, сделать свою власть абсолютной, заставить звероноидов быть преданными им, а не своему родному клану. Бред. Нонсенс.

Правители признали свои ошибки и постарались исправить их — однако ради этого пришлось пострадать таким выдающимся личностям как командующий разведывательным корпусом Гелдзз… Который на несколько ужасных месяцев оказался в ядовитых протанских песках.