Ничто суть все
Шрифт:
Пробуждение — это энергетическое явление. Это энергетический сдвиг от состояния сокращения к безграничности. Кстати, освобождение приносит с собой осознание того, что все, что есть, — и есть все. Все, что есть, — это бытие. Все, что есть, — это жизненность. Жизненность — это бытие, и все, что есть сейчас в этой комнате, — это жизненность. Что-то происходит. Дверь хлопает, когда кто-то входит. Происходит сидение на стуле. Слышание этого голоса, видение того, как этот парень размахивает руками... вот что происходит. Это жизнь происходит. Это бытие. Это бытие в качестве микрофона, это бытие в качестве стула, это бытие живет.
Все, о чем вы думаете, что оно сейчас с вами происходит, происходит не с вами — оно просто происходит. Жизнь
Все, что есть, — это бытие. Никто не может вас этому научить. Это не учение. Я не могу научить вас сидеть на стуле. Я не могу научить вас дышать: Я не могу никого научить быть, так как уже есть только бытие. Это просто переход от представления «Я отдельный от того, что происходит» к тому, что есть лишь бытие, которое происходит. Все абсолютно просто.
Когда это, по-видимому, происходит, люди приходят и говорят: «Постоянный идеальный возлюбленный всегда был здесь. Жизнь, бытие. И что странно, я не могу никому рассказать, что это такое, так как это не может быть познано. Я даже вам, Тони, не могу сказать, каково это».
Поэтому мы можем разговаривать и обмениваться идеями, и до какой-то степени все это будет поверхностной частью всего этого. Но с энергетической точки зрения есть ощущение чего-то за пределами слов. Быть может, я мог бы описать это как ощущение пустоты. Это просто пустота. Это просто пространство там сидит. Там никого нет. Никого. Там есть только пространство, в котором вещи происходят. И вся идея о том, что у вас была жизнь, и что у вас есть жизнь, и что у вас будет жизнь, просто отпадает. Вся идея о карме, причине и следствии, действии, делании, путях, просто рушится. Это просто ставит все с ног на голову. (тишина)
+ + +
И ничего нельзя сделать. Можно просто быть с этим в контакте?
Никого нет, потому это за пределами контактов.
Да, совершенно верно.
Это не больше, чем сидеть на этом стуле. Поэтому когда возникает идея «Я не понял. Я еще этого не постигаю», — это то, что происходит. Все есть бытие, нет ничего другого.
Да, но пробуждение находится за пределами причины и следствия...
Простите?
Если пробуждение находится за пределами причины и следствия — мне кажется, вы так говорили, никаких предварительных условий...
Это показывает, что причина и следствие — это идея, которая нам приснилась.
Как тогда получается, что поиск может быть причиной того, что это не происходит — понимаете, о чем я? Если это находится за пределами причины и следствия, то почему, если делать какие-то определенные вещи, например искать, из-за этого оно не происходит ?
Но поиск и есть бытие. Это то, что происходит. Все время, пока есть поиск, есть и вера в кажущуюся причину и следствие и ожидание их. И вся та энергия, которая ухо- дат на попытки приблизиться к чему-либо или искать что- либо, — это энергия предвосхищения во времени получить то, что безвременно и недостижимо. Но давайте проясним, что я не говорю, что нужно искать или не искать.
Я описываю кажущуюся дилемму для «ищущего» — постоянное функционирование в предвкушении. Проблема ищущего в том, что он считает себя чем-то. «Я чем-то являюсь. Я — нечто под названием "человек". И есть еще кое-что под названием "просветление", которое мне
В рамках бытия возникают и кажущаяся причина и следствие.
Так что я ничего не могу сделать, чтобы перестать искать?
Никого нет, а пытаться перестать искать — это поиск того, чтобы перестать искать! Дело не в том, что вы ничего не можете сделать. Там просто никого нет. Все, что есть, — жизнь. Все, что есть, — бытие. Оно не происходит с кем-то. Это просто бытие. Трудность в том, что вы думаете, что вы человек, который должен что-то найти. Нечего находить. Нечего ждать. Абсолютно нечего знать или осознавать. Это — все, что есть.
Так каким же образом осознание этого все меняет ?
Позвоните мне, когда это произойдет. Это просто совершенно не поддается описанию. Вы этого не осознаете, осознание этого с вами происходит. Это потрясающе. Извините.
Хорошо.
И что в этом потрясающего, так это то, что это не экстаз, это не блаженство. Это совершенно неописуемо. Видимо, это произошло с кем-то во Франции во время выездного семинара на выходные. Он наполовину переплыл реку, и тут это произошло, а рядом с ним плыл другой парень, и он понял, что «Я никак не смогу описать ему, что это такое». Это абсолютно потрясающе, но что удивительно — это нечто абсолютно обыкновенное и естественное. Будучи ищущими, существует пелена между ищущим и безвременным бытием. Это пелена отделения. Она иллюзорная, но очень сильная, и мы не можем сквозь нее видеть. И мы продолжаем видеть все, что есть «там». Мы не понимаем, что бытие не вовне или внутри, не сверху или снизу, не «до» или «после».
Н оу него есть какое-то иное чувственное...
Нет. Нет. Нет никакого иного чувства. То, что вижу я, видите и вы. Ничто не меняется, но все видится так, как оно есть.
Это другое восприятие?
Восприятие полностью, фундаментально другое. Однако это восприятие возникает в бытии.
+ + +
Тони, по своему опыту я замечаю, что есть что-то, что осознает все эти вещи; я осознаю мысли, которые приходят мне в голову, разные виды причины, разные виды следствия, разные чувства, однако когда я смотрю, «кто же такой этот «я», там ничего нет. И, однако, есть что- то, что осознает все, что происходит.
Осознанность все еще почти неуловимо двойственная. Существует осознанность того, что вы сидите на стуле. Так что есть две вещи — сидение на стуле и осознание этого. А освобождение находится абсолютно за пределами наблюдателя, осознанности и всего такого. Осознанность — это все еще опыт, переживание. И трудность с такими вещами, как самоисследование, заключается в том, что люди входят в эту осознанность, но не могут в ней надолго оставаться — очевидно, так как она все еще находится в этой истории о времени и пространстве. Это все еще часть сна. Это все еще преходяще. Оно приходит и уходит. В ней нельзя остаться надолго, а мы пытаемся и не можем.