Ничто суть все
Шрифт:
Существует лишь одна константа — бытие. Оно никогда не уходит. Оно не приходит и оно не уходит. А мы бегаем и ищем его: «Где оно? Где же оно?» Нельзя практиковать бытие. Кто-нибудь практикует дыхание? Кто- нибудь практикует сидение на стуле? Нельзя достичь бытия. Бытие — это все, что есть, и оно разговаривает посредством чувств.
Чувства кричат нам: «Смотри, вот я где». Пять чувств, чувства и мысли — все это бытие, которое просто есть, и ищущие ищут то, что уже есть, то, что просто кричит о себе, и вместе с тем не может быть познано.
+ + +
Где
Все это и есть о смерти. Вы пришли сюда умереть. Вы заплатили десять фунтов... (смеется) На самом деле, это довольно дешево. Все это — об окончании сна об индивиде. Это о смерти отдельного индивида.
Да, но не о настоящей смерти.
Это то, что происходит в момент физической смерти. При физической смерти все, что остается, — это освобождение. Смерть — это конец сна об отдельном существовании индивида. И это происходит или когда человек пребывает в теле, или во время явления, которое мы называем смертью.
Но когда, как вы говорите, исчезает сон об отдельном существовании, человек все еще находится здесь.
Здесь никого нет... Вы разговариваете с «ничем».
Здесь есть тело. Я это имею в виду, когда говорю о настоящей смерти. Наше тело все еще здесь.
Это не чье-то тело, это бытие в форме тела.
Но когда наше тело или чье-либо физическое тело исчезает, тогда в любом случае не остается никого, кто мог бы быть или не быть освобожденным.
В этом и есть весь смысл, который постоянно игнорируют... нет никого, кто мог бы быть освобожденным!
Хорошо, но...
Нет, подождите. Вы этого не услышали.
Это не мое тело. Это просто тело.
Это тело, которое происходит.
Но мне кажется, что оно мое. Поэтому кажется ли оно мне моим или нет, в чем разница ?
Разница в том, что все время, пока оно вам кажется Вашим, существует и отдельная сущность, которой снится, что она обладает телом. Когда оно умирает, неожиданно приходит осознание того, что есть одно лишь бытие. Осознание этого неизмеримо.
А кто же это осознает ?
Никто.
Только там ничего не будет.
Нет, будет только все и ничего, и это и есть бытие.
Так почему бы не продолжать поиск ?
Абсолютно верно. Это очень весело. Знаете, это ведь не о том, искать или
+ + +
Для вас все еще существует неприязнь?
Да, приязнь и неприязнь все еще происходят для «никого». В освобождении все происходит. Но это не происходит с «кем-то». И, конечно, никогда не происходило.
Это изменилось ?
Нет. Неприязнь по отношению к мнимым людям все еще происходит.
Но ваша неприязнь по отношению к ним все такая же?
Это уже больше не моя неприязнь, это просто неприязнь.
Да. Но она как-то отличается от того, чем она была?
Все совершенно новое. Живя в этом бытии, все совершенно новое. Больше нет центра, который отождествлялся бы с неприязнью.
Как в случае с воспоминанием о неприязни в прошлом ?
Воспоминание все еще может возникать, и это еще одна вещь, которая постоянно новая. Все возникает и исчезает. Воспоминание, неприязнь, приязнь — все эти вещи продолжают, как кажется, происходить для «никого». Они — просто выражение бытия. Они происходят в свободном падении.
Но многие люди, которые приходят вас послушать, думают, что у них есть это «я», и оно — нее свободном падении. Оно сильно зафиксировано. Их идея о том, что они являются индивидами, очень сильно зафиксирована.
Видимо... до тех пор, пока это не так.
До тех пор, пока что-то не происходит.
Отдельность полностью является плодом сновидения.
«Сон» — это слово, смысл которого я вообще не улавливаю, потому что это похоже на какой-то восточный жаргон, и я никогда не мог понять, что сон...
Ничего страшного. Вместо этого можно сказать, что это вера в то, что вы — отдельный индивид, и переживание этого на собственном опыте. У вас есть опыт того, что вы — отдельны, и вы в это полностью верите и активно удерживаете.
Но мы не можем обнаружить то, чем является индивид?
Не можете, так как верите, что вы — отдельны. Вы верите, что вы — отдельный индивид, обладающий свободной волей и способностью выбора. Это нечто фиксированное. Это не подвергается сомнению. Для отдельного индивида не подвергается сомнению, что «я — отдельный индивид».